Constantinus Magnus (a) trat die Regirung zwar gleich nach seines Vaters Tode an: hatte aber in den ersten Jahren ausser dem Galerio auch Maxentium, Licinium und Maximium neben sich, und kam nach achtzehen Jahren allererst zum völligen Besitz des gantzen Reichs; nachdem er die Wahrheit der Christlichen Religion schon eine geraume Zeit vorher eingesehen und sich zu derselben nach Galerii und Maxentii Tode auch öffentlich bekannt hatte. Er verlegte die käyserliche Residenz von Rom nach Byzanz, welches er aufs prächtigste ausbauen und Constantinopel nennen ließ: und starb a. 337, nachdem er über 30 Jahr regiret und [S. 206] das Reich unter seine Söhne vertheilet hatte.
Константин великий (а) хотя и вскоре после смерти отца своего вступил в правление: но в первые годы царствования своего кроме Галерия имел он также соправителями Максентия, Лициния и Максимина; и осьмнатцать лет спустя наконец достиг полнаго владения всей Римской империи: после как он за несколько времени перед тем истинну Христианскаго [с. 212] закона уже усмотрел, и по смерти Галерия и Максентия оной и публично принял. Императорскую столицу из Рима перенес в Византий, которую он наивелинолепнейше встроив переименовал Константинополем: и царствовав более тритцати лет, по разделении Римской империи между сыновьями своими умер от Р. Х. в 337. году.
Die Hauptstädte (Ciudades Cabezas de Partido) haben das Vorrecht, daß sie in Ansehung ihrer eigenen Regierung und Polizey, Veränderungen machen können. Die Dörfer, welche ihnen unterworfen sind, müssen sich nach den Gesetzen derselben regieren lassen. Viele Flecken, (Villas) welche ehedessen unter der Gerichtbarkeit der Städte (Ciudades) gestanden haben, haben an die Könige Geld gezahlet und sind dafür von der Gerichtbarkeit der Städte losgesprochen, und in Ansehung derselben unabhängig gemacht worden.
Главные города (Цидадес <sic!> Кабецас де картидо) имеют то право, что они в разсуждении своего правления и полиции некоторыя перемены могут делать. Деревни, кои им подвластны, должны повиноваться их законам. Многия местечки, которыя сперва подсудны были городам, платили Королю деньги, за что и сделаны неподвластными городам, и от них независящими.
Nach demselben kam noch über 200 Jahre lang die Besetzung des Thrones auf die Stimmen der Stände an: man blieb aber beständig bey der königl. Familie, und von Ranimir I bis auf Ildephonsus V war die Wahl der Stände mehr eine Electio negativa als positiva, ich will sagen, sie hatte nicht viel mehr auf sich, als daß die Stände den neuen König für einen würdigen Nachfolger erkannten. Seit Ildephonsus V Zeit ist kein Merkmaal der Wahl mehr übrig geblieben, sondern die Krone ist allezeit auf den Erstgeborenen erblich gekommen. Es haben auch die spanischen Könige die Reichsfolge durch Gesetze an gewisse Linien, Grade und Personen gebunden, wovon das erste Beyspiel 1619 zur Zeit Philipps III, und das zweyte 1713 zur Zeit Philipps V zu finden. Das weibliche Geschlecht ist nur in dem Falle der Krone fähig erkläret worden, wenn der männliche Stamm erloschen seyn würde. Man hält dafür, daß, wenn die königl. Familie ganz aussterben sollte, das Volk alsdenn das Recht haben werde, sich einen neuen König zu erwählen. Wenn der Kronprinz der Regierung noch nicht fähig ist, der verstorbene König aber keine Verordnung wegen der Verwaltung des Reiches hinterlassen hat: so sind die Stände berechtiget, 1 bis 5 tüchtige Personen zur vormundschaftlichen Verwaltung des Reiches zu bestellen; doch ist die Mutter, wenn eine solche vorhanden, in solchem Falle die vornehmste Vormünderinn.
Испания преж сего со времен Готов до Пелаиа была ненаследственна, да и по смерти его более 200 лет избирали Королей по большинству голосов; но однакож завсегда из Королевской фамилии, и от Ранимира I до Ильдефонса V было сие избрание от чинов, более отрицательное нежели положительное, то есть, что оно не иное что означало, как что чины новаго Короля достойным наследником признавали. Со времен Ильдефонса V ничего в избрании Королей достопамятнаго не было, но престол доставался всегда по наследству. Испанские Короли утвердили оное по линии и степени исключая из того женской пол, о чем первой пример случился в 1619 году при Филиппе III. a вторый 1713 года при Короле Филиппе V. Женский пол тогда только в Испании владычесвовать может, когда мужеское колено пресечется. При том если Королевская фамилия вся вымрет, то народ имеет право, выбирать себе новаго Короля. Ежели [с. 66] наследный Принц еще не в состоянии принять правление, а умерший Король не сделал учреждения для наблюдения порядка в Королевстве, то чины могут тогда избрать до 5 человек, которые бы до его возмужения правили Королевством, однакож мать сего Принца если есть, имеет в таком случае первейшую власть.
Charles Neufiéme, qui luy succeda, estant mineur, la Reine Catherine sa mere se fit declarer Regente par les Estats, & le Roy de Navarre premier Prince du Sang, fut declaré Lieutenant General du Royaume pour gouverner l’Estat avec elle : de sorte que par ce moyen il fut obligé de demeurer en France, où il fit venir la Reine Jeanne sa femme, & le petit Prince Henry son fils. Mais il ne garda pas long-temps cette nouvelle dignité, car les troubles continuans toûjours par les surprises que [p. 23] faisoient les nouveaux Reformez, des meilleures villes du Royaume, aprés qu’il eut repris Bourges sur eux, il vint assieger Rouën, où visitant un jour les trenchées & faisant de l’eau, il receut une mousquetade dans l’épaule gauche, dont il mourut quelques jours aprés à Andely sur Seine. S’il eust vescu plus long-temps, les Huguenots eussent sans doute esté mal menez en France ; car il les haïssoit mortellement, quoique son frere le Prince de Condé fust le principal Chef du Parti.
Карл IX. остался по нем наследником; но как он был еще не в совершенном возрасте, то мать его Королева Екатерина объявила [с. 29] себя Правительницею, посредством Государственных Штатов; а Король Наварский как первый Принц крови, был объявлен Государственным Поручиком правления обще с нею, так что он по сей причине, будучи принужден жить во Франции, призвал туда жену свою Королеву Иоанну с сыном их молодым Принцом Генрихом. Не долго пользовался он сим достоинством; ибо по причине продолжающихся возмущений производимых новыми Реформатами, незапным захваченнием лутчих городов, он должен был вести с ним войну и возвратя Бург, пошел осаждать Руан, где осматривая траншеи ранен ружейным выстрелом в левое плечо, от чего спустя несколько дней и умер в Андели на реке Сене. Естлиб он прожил долее, то бы без сомнения Гугеноты во Франции доведены были до дурнаго состояния; потому что он их чрезмерно ненавидел, хотя брат [с. 30] его Принц де Конде был и первенствующим их начальником.
После смерти Карла IX. Екатерина де Медицис, во ожидании возвращения любезнаго своего сына Герцога д’Анжу, котораго назвали Генрихом III, силою так как и хитростию овладела правлением.
Le Prince de Condé qui estoit en Allemagne, y avoit fait des levées pour le Parti Huguenot, qui dés la fin du Regne [p. 39] de Charles IX. avoit repris les armes ; & Damville second fils du feu Connestable, & frere du Mareschal de Montmorency, qui estoit prisonnier à la Bastille, s’estoit joint avec ce Parti, ne prenant pas la Religion pour pretexte, parce qu’il estoit Catholique, mais bien la liberté publique, & la reformation de l’Estat. On nomma cette sorte de Catholiques, qui se liguoient avec les Huguenots, les Politiques.
Принц де Конде бывший в Немецкой земле, набирал войска для Гугенотской партии, которая в конце правления Карла IX. восприяла паки оружие; Дамвиль вторый сын покойнаго Конетабля и брат Фелдмаршала Монтморанси, которой содержался в Бастилии, присоединился к сему заговору, имея побудительною к тому причиною не закон, потому что он был Католик; но единственно народную вольность и перемену Правления в Государстве. Чего для Католиков соединяющихся с Гугенотами называли Политиками.
Or tandis qu’il cherchoit les occasions de le pouvoir faire avec seureté, il alla s’engager dans de nouveaux lacs, devenant passionné de la Dame de Sauves, femme d’un Secretaire d’Estat, qui estoit alors la plus belle de la Cour.
Cependant la Reine Mere, qui l’avoit retenu à la Cour avec tant de soins, eust esté bien aise qu’il s’en fust allé ; Car le Roy son cher fils commençoit à prendre quelque connoissance de ses affaires ; ce [p. 40] qui ne luy plaisoit point, pource qu’elle vouloit tout gouverner. Comme elle apprehendoit donc que prenant l’autorité en main, il ne diminuast la sienne, elle croyoit qu’il le faloit embarrasser par des factions & des guerres civiles, dont elle seule par maniere de dire eust la clef, en sorte qu’il ne peust du tout se passer d’elle.
И так приискивая случай исполнить оное с безопасностию, зашел он в новыя сети, влюбясь страстно в Госпожу де Сов, жену Статскаго Секретаря, первую при Дворе красавицу.
Королева Екатерина, хотя и весьма тщательно удерживала его при Дворе, тогда однакож была бы очень довольна естлиб он уехал; потому что Король любезный сын ея, начинал уже несколько входить в дела; что ей очень ненравилось, ибо она одна всем управлять хотела. И так опасаясь чтоб он восприяв правление не уничтожил ея власти, вздумала что должно его занять возмущениями и междоусобными войнами, которыя производить она одна имела дар, дабы через то [с. 52] принужден он был прибегать к ней.
Or comme l’union des Princes est la ruine des Favoris, & de ceux qui empietent le gouvernement, la Reine Mere rompit adroitement ce coup, donnant au Roy de la jalousie contre sa femme, irritant Monsieur contre le Duc de Guise par le ressouvenir du massacre de l’Admiral, & brouïllant sans cesse le Roy de Navarre avec Monsieur par l’intrigue de quelques femmes ; mais particulierement de la Sauves, qui joüant tel personnage que Catherine luy ordonnoit, recevoit les soins & les services de Monsieur, afin de les mettre mal ensemble.
А как согласие между Государями обыкновенно бывает гибелью любимцов и тех кои захватывают себе правление, то Королева мать весьма искусно разорвала оное, произведением в Короле ревности к жене его, огорчением Королевскаго брата против Герцога де Гиза, напоминанием ему о убиении Адмирала, и непрестанным возмущением Короля Наварскаго против Королевскаго брата, хитростями некоторых женщин, а особливо чрез [с. 55] Госпожу де ла Сов, которая приемля на себя такое лицо, какое угодно было Королеве Екатерине, ласкала Королевскаго брата для того чтоб тем их между собою поссорить.
Quand le Parlement eut appris cela, & que les Estats ne s’éloignoient pas de cette proposition, ce grand Corps, quoique captif & estropié, se souvenant de son ancienne vigueur, ordonna que remonstrances seroient faites [p. 213] au Duc de Mayenne, à ce qu’il maintinst les Loix fondamentales de l’Estat, & qu’il empéchast que la Couronne, dont on luy avoit commis la Lieutenance, ne fust transferée aux Estrangers. De plus il declaroit nuls tous les Traitez faits & à faire, qui seroient contraires à la Loy de l’Estat.
Когда Парламент о сем известился, так как и о том что совет соглашается на сие предложение, то огромной корпус сей, хотя был в пленении и безсилии, но помня древнее свое могущество, повелел представить Герцогу Майенскому, дабы он не допускал преступать основательные законы Государственные, и возбранил прейти державе, правление коей ему вверено, в руки иностранных. Сверх того объявил недействительными все заключенные и впредь заключаемые договоры противные Государственному закону.
Bajazet sahe sich nach einer 31jährigen Regierung gezwungen, seinem Sohne Selim [S. 6] den Thron zu überlassen, welcher, als der erste dieses Namens, denselben 1512 bestieg. Er demüthigte die Perser, unterwarf sich Diarbekir, und machte Syrien, Palästina und Aegypten zu Türkischen Provinzen. Bei seinem Aufenthalte in Kairo überlieferte ihm der Scherif von Mekka die Schlüssel seiner Stadt, und erkannte ihn und seine Nachfolger für die Beschützer und Häupter der Muhamedanischen Religion.
Баязет по тритцатилетнем правлении принужден был уступить престол сыну своему Селиму, которой, как первой сего имени, принял оной в 1512 году. Он усмирил Персов, покорил себе Диарбекир, и сделал Сирию, Палестину и Египет турецкими провинциями. Во время пребывания его в Каире, Шериф Мекской поднес ему ключи города Мекки, и признал его наследников, защитником и главою Мухамеданскаго закона.