Symbolum LXI
Decachordum (instrumentum Musicum) perfectam format Aristocratiam constantem ex Monarchico imperio & Democratico. lntelligentia præsidet imperant plures digiti, paret vero nervorum multitude; quasi populus quidam, qui attemperati sunt omnes inter se & concordes in harmonia, non particulari & privata sed communi & publiea, ita ut majorcs à minoribus minime dissonant. Decachordo similis est Respub[lica] aliqua in qua longus reruusus & experientia alios præesse voluit obedire alios, sancivit leges, constitüit Magistratus distinxit official, certos praescripsit imperaridi modos ac formas & apud Nationes omnes eum instituit Reipublicæ cordinem qui naturæ cujusque maxime conformis esset & consentaneus. Unde fit, ut antiqua illa dispositio sine periculo immutari haud possit.
Символ 61
Гусли (орудие мусикийское) изобразует на себе совершенную Аристократию, имущую купно в себе димократское и монаршеское правление. Разум бо зде ч[е]л[о]в[е]ч[ес]кий аки на пр[е]столе седит, рука повелевает, повинует же ся струн множество не собственным, но общим согласием едина от другия не разствующе, но добре согласующе малая с великими. Тако бо и в всякой области подобает быти: инные бо м[у]др[ос]ти и искуства началствовати достойни сут[ь], иннии же повиноватися долженствуют. Подобает убо, да кн[я]зь и обладатель добре познавает орган области своея, снесть чест[ь] и величество пр[е]стола своего, к тому вся свойства, чины и долженства в народе, в велможах и в слугах своих, в том бо наипаче мудрость правителства содержится.
Etenim si cum animis nostris considera verimus tot imperia collapse, tot status immutatos, tot Reges ac Pincipes dè vita pariter ac regno exturbatos, primam ferè originem fuisse deprehendemus, quod affectus obediéntiam abjecerint & rationi, cui lege naturæ fubjecti sunt, parerenoluerint. Nec ulla Reipublica capitalior pestis est, quàm appetitus indomiti aut fines isti párticulares, quos sibi quisque pro libitu statuit.
ибо аще в с[е]рдци своем разсудит, яко толикие ц[а]рства падоша, толико времен пременися, толь много ц[а]рей, князей от жития купно и ц[а]рства изринушася, первое начало быти уразумеем: яко страсти послушание отринуша, и разуму ему же естества законом подчиненны суть, повинутися не хотяху. И ни един монархии главнейший вред есть, яко вожделения не смиренни, или конци тие особние, их же всяк себе по желанию попоставляет.
Præterea summum imperium, in monarchiis potissimu & aristocratiis, alicubi absolutum, alicubi limitatum deprehenditur. Absoluta imperii monarcha habere dicitur, qui illud administrare potest proprio ex judicio, non ad normam certorum ac perpetuorum statutorum, sed prout præsens rerum conditio videtur exigere, quiq; adeo proprium ad arbitrium salutem republ[ica], prout ejusdem tempora postulaverint procurat.
Кроме тех высочайшее повелителство, в Монархиях наипаче, и Аристократиях, инде есть СОВЕРШЕННОЕ, (абсолютное:) а инде ОГРАНИЧЕННОЕ. Совершенное повелительство, оный Монарх имеет, который по своему разсуждению собственному оное управляти может, не по правилу неких известных и всегдашних уложений: но как настоящих вещей случай требует. И который весма по собственному своему изволению, о целости общества, как тогдашные времена требуют попечение имел.
§. 8. Vitia hominum in democratia sunt, si inepti & turbulenti homines turbulenter & importune sententias suas tueri solent; si egregiæ, & reip[ublicae] non prægraves virtutes opprimuntur; si per levitatem leges temere figuntur atq; resiguntur, & quæ modo placuerunt, mox citra rationem displicent: si sordidi & inepti homines rebus gerendis præficiuntur.
8. ПОРОКИ ЧЕЛОВЕКОВ В ДИМОКРАТИИ суть: Аще недостоиные и мятежные человецы, мятежно и безвременно мнения своя защищати обыкли. Аще израднейшыя и обществу весма не тяжкия добродетели презирают, аще неразсудно от легкомыслия законы ведают и уничтожают, и что ныне угодно было, абие без вины есть приятно. Аще не достоиные и смрадные человецы, ко управлению дел определяеми бывают.
Experientia magistra discimus, nos a natura ex multis nervis, ossibus, carnibus, digitis, dentibus esse compositos, et ex iis omnibus unum corpus constitui, ejusque corporis unicum duntaxat esse caput : Ita et respublica ex multis quidem componitur ordinibus ; sed ab unico tamen regenda est Principe. Si in manu esset hominum Principes constituere ; etjam abdicandi illos potestatem haberent. Sed cum vero verius sit illos a Deo constitui ; me quidem judice, nemo illos abrogare nec potest, nec debet, nisi Deus.
Искусство нас уверяет, что мы от природы из многих жил, костей, плотей, перстов и зубов сложены; и все те члены одно составляют тело, в котором одна токмо голова находится; равным образом и государство хотя из многих чинов состоит, но от единаго токмо Государя [с. 38] управляемо быть должно. Естьли бы в человеческой было власти учреждать Государей, то и отрешать их имелиб силу: но как справедливее самой истинны, что они поставляются богом; то, никто, кроме Бога, и отрешать их не может и не должен.
Ubi enim est in Principe veritas, beneficentia et clementia ; nullus injustitiae et tyrannidi in Republica locus relinquitur. Ex adverso Quicunque Princeps tyrannidem cordi penitus infixam, os mendaciis plenum, manus immanitate cruentas, aures assentationibus pronas habet ; et ipse infelicissimus est, et multo magis populus ipsius subditus Imperio.
Ибо где в Государе истинна, щедроты и милосердие обретаются, там уже нет ни какого в государстве неправосудию и мучительству места. Напротив же того всякий Государь, в сердце коего глубочайше вкоренилося тиранство, котораго язык утопает в лести, бесчеловечием окровавлены руки, и открытыя к похлебствам уши, не токмо сам; но и найвящше подданной его народ безсчастен.
<...> expulsi quoque sunt, et reip[ublicae] procuratio populo reddita.
<…> по свержении их, поручена республика во управление народу.
(b) Nam illis jus omne, quod primum fuerat Regum, deinde Archontum, ita divisum fuit, ut in eorum manu tota esset respublica.
(прим.) Все то право, которое прежние Афинские цари, а потом [С. 31] и Архонты имели, [так было законом установлено]¹, чтобы попечение о благосостоянии республики в их общих руках состояло, [и о благе общественном разсуждали бы они все вместе].
Quum sic ab Solone ordinata stetisset resp. per annos circiter XXIV <...>, tyrannidem occupavit Pisistratus <...>.
Как Афинская республика, столь мудро Солоном установленная, почти чрез двадцать четыре лета, в цветущем пребывала состоянии, Писистрат зделался Тираном.
Quod si omnino Principes ipsi rempublicam gubernare vel nolunt, vel nequeunt; ut bonos quaerant justiciae praefectos, rogamus ac monemus. Privatus enim civis tantum de vita sua seu bona seu mala; at Princeps tum de vita nequiter acta, tum de reipublicae administrandae negligentia rationem est redditurus.
Естьли же вовсе Государи сами обществом управлять или не хотят, или не могут, то просим и увещеваем, чтоб искали добрых попечителей правосудия. Ибо приватный гражданин только о своем добром ли, или злом житии; а Государь как о беззаконной жизни, так и о нерадивом правлении общества ответ воздать имеет.
Fuit vero senatus eximia dignitas & ante reipublicae tempora, & multo etiam magis post liberam civitatem: isq[ue] ordo ceteris ordinibus, publicisq[ue] consiliis omni honore, atque auctoritate semper antecelluit. Populo enim, quod ait Livius, magistratus praeerant, magistratibus autem senatus. Quod ipsum & Cicero in oratione pro Sextio satis plane significat his verbis: Maiores nostri, cum regum potestatem non tulissent, ita magistratus annuos creaverunt, ut consilium senatus reipublicae praeponerent sempiternum. Senatum reipubliae custodem, praesidem, propugnatorem collocaverunt.
Впрочем Сенат был в великом уважении и прежде времен республики; но несравненно более, как Рим сделался вольным, так что сие сословие во всех честях и в важности прочия состояния граждан и всех в публичных совещаниях всегда превосходило: ибо над народом, что говорит Ливий, начальствовали градоначальники, а над градоначальниками Сенат. О сем самом и Цицерон в речи за Секста довольно ясно говорит сими словами: Предки наши, не могши снести власть Царей, сделали погодных градоначальников с таким притом расположением, что Сенату оставили навсегда попечение о республике, так что оный [с. 6] сделали хранителем, покровителем, защитителем республики.
Potestatem senatusconsultum dabat modo absolutam, modo definitam: absolutam, aut pluribus magistratibus, aut uni: pluribus sic : Dent operam consules, praetores, tribuni pl.[ebis] ne quid respublica detrimenti capiat. quibus verbis maximam potestatem magistratibus sine populo senatus dabat: licebat enim iis hoc senatusconsulto, exercitum parare, bellum gerere, coercere omnibus modis socios, atque cives. aliter sine populi iussu earum rerum ius consulibus non fuisse, Sallustius tradit.
Определение Сенатское давало власть иногда всесовершенную, иногда ограниченную, и всесовершенную иль одному, иль многим градоначальникам. Многим сим образом: Да постараются Консулы, Преторы, Трибуны народные о том, дабы республика не претерпела какого либо вреда. Сими словами Сенат без народа давал наивеличайшую власть градоначальникам: понеже они по силе сего определения Сенатскаго имели право набирать [с. 168] войско, производить войну и всякими образами усмирять союзников и граждан. А иначе, как говорит Саллюстий, Консулы без повеления народнаго не имели права все то делать.
Vires Reip[ublicae] & robur ingenti virorum fortissimorum multitudine nituntur.
Силы общества и крепость, великим мужеи крепких множеством подвтерждаются.
De Reip[ublicae] Gallicanae forma illud notandum est, complures olim Duces praepotentes, Comites & Dominos ibi extitisse, qui ingentes possessions, tanquam Regis Clientes benefeciarii, habebant. Regi sponte, non coacti parebant, obsequium subinde, pro lubitu, detrectantes, & prout plus minusve virium Regibus ad eos coercendos erat; ita magis minusve dicto audientes se praebere solebant.
О состоянии общества Французскаго сие ведати подобает, яко древле Князи силнии, многие Комиты и Господа в неи бляху, иже превиликия владения, аки Королевския питомцы облагодетелствованные имеяху, Королю доброволно без принуждения послушны были, и послушание свое по воли отменяли. И аще Король болше или менше силы, к воздержанию их имел, тако они болше или менше послушны бываху.
VI.
Ambiguitas.
Nobis autem hae voces conjunctim sumtae explicandae erunt. Et tunc ratio status multipliciter, & varijs varie sumitur.
Ita (1) pro arcano aliquo Reip.[ublicae] (2) prudentia aliqua sed extraordinaria Remp. [ublicam] regundi (3) pro utili aliquo sive cynosura consiliorum & actionum ad praesentem Reip.[ublicae] statum administrandum observanda, ut eo felicius finem Reipubl.[icae] qui est civium salus consequamur (4) pro lege aliqua statui Reip.[ublicae] utili sive ea bona sit sive mala (5) denique Machiavellistae rationem status capiunt pro utilitate & commodo solius dominantis, sive ille justam sive iniquam habeat dominii sui causam, nullo facto discrimine. Sed hi plerique oppido à nostra aberrant sententia.
Глава 6.
Нам же нуждно вытолковать сия речения совокупно оная бравши, и тогда рации статуса много кратно берется и разными способами разно.
Так первее берется за секрет или за тайну некоторую речи посполитой. Второе за некоторою растропность но чреззвычайную ц[а]рствования речи посполитой. Третие, за пользу некоторую или за расмотрение советов и действий к настоящему состоянию речи посполитой, дабы чрез оное благополучнейше могли получить конец речи посполитой, которой есть спасение или здравие гражданов. Четвертое, берется за некоторой закон полезны[й] состоянию речи посполитой любо оной будет злы любо добре. Пятое о прич сего махиавелисты берут рацию статуса за пол[ь]зу и за пожиток самого владеющаго либо он имеет праведную причину своего владения или неправедную. Но сии велми далеко блудят от н[а]шего мнения.
И последнии Кесари о[т]максимилеана пе[р]вого поимени императора Римскаго явно пологают титул Короля Немецкаго яко иноничьи немцом велика поче[с]ть есть нарицати (л. 17 об.) свою Речь по[с]политую обла[с]тию рим[с]кою народа тевтоницкого.
Et recentiores Caesares a Maximiliano I. post nomen Imperatoris Romanorum expresse subiungunt Regis Germaniae titulum. Quin & hodie Germanis suam Rempubl[icam] solenne est vocare Imperium Romanorum Teutonicae nationis.
Яковое стате о[т] древняго онаго градов начала явле[н]неишии соде[р]жовало следы и знамения имже ра[з]де[л]нии роди помалу в едино тело сошлися но яко древним оным по[д] некиим образом волно[с]ти таковая своя воля в пе[р]вых о[т]раду оказовала: обаче толикое множество речей посполитых ча[с]тыми (л. 4) ме[ж]дусо[б]ными бран[я]ми позабывала...
Qualis status ex primaeva illa civitatum origine, qua segreges familiae paulatim in unum corpus coaluere, magis expressa retinebat vestigia. Verum utut antiquis illis eximia quadam libertatis specie talis autonomia cumprimis blandiretur: tamen tantam multitudinem Rerump[ublicarum] frequentissimis inter sese bellis collidi necessum erat.
Quippe me id unum spectare ut doceam Nicolaum Machiavellum, Florentinae olim Reipublicae (nunc Ducatus) publicum Scribam, sive Secretarium, ut vocant, Politices prorsus ignarum fuisse: ac falsa quaedam Principia & perversa Theoremata sumsisse, quibus artem non Politicam sed Tyrannicam imponeret. Hic mihi scopus, in quem omnia dirigere institui. Nimirum non ut Politicen enucleate & ex professo tradere aggrediar (cuius tamen haud vulgaria praecepta, ut opportune & suis quaeque locis occurrerint, attingere non pigebit) sed ut absurda Machiavelli dogmata refutem.
Ибо аз сие едино хощу да научю Миколая Махиавелля Флоренской речи посполитой (княжения) всенародного писица, и тако има яко глаголют нравоучения немало все[ве]дущего и ложныя некия начатки и превращения. Глаголание восприемлюще ниже учение не нравов благих, но мучител[ь]ских прилагаше, си убо мой конец, до его же вся управляти поставих. Сиречь не яко нравоучение некое яко и вероятелна издати подщуся (его же изрядная уставления яко во время и на своех коего ж де месту случится, достигнути не обленюся) когда злочестивая Махиявелля учения да сего благополучным путем.
Octavo ingens aerario additamentum confieri potest ex publicorum praediorum elocatione: in qua cum reipubl.[icae] minus sit periculi, quam in eorum venditione, minori etiam cautione opus erit. Hoc saltim Principi tenendum est, quod ex praediorum qualitate mercedis quantitas definienda sit, ne conductor defraudetur <...>.
Осмое: вели[ка]я сокровищу прибыль может быти с общих областей наятия иному кому: в котором никакая же о[те]честву бывает небезпеченство неже в продаванию их малой престороги подобает. Сие паче вождю увидати должно есть: же соблюсти множества множество цены назнаменовати сия иметь [л. 85] дабы наемник не ошукалсия.
Cap. V.
De FATO. Id considerandum, credendumque esse.
At tu qui Deum & Religionem colis, etiam Fatum: id est Providentiam, decretumque divinum. Quid enim aliud est Fatum (dicet pro me Minutius Felix) quam id quod de unoquoque nostrum fatus est Deus? De unoquoque nostrum, sed & de rebus omnibus quae sunt, fuerunt, erunt. Is enim qui omnia fecit, dirigit eadem, movet, servat: <...> (verba Trismegisti [Cap. XV]) <...>: tamquam Auriga peritus, currum hunc mundi firmans in se atque, alligans, ne incomposite feratur. Prorsus ita est; per caussas medias, varie nexas, prima illa caussa omnia temperat, suaviter, prudenter, utiliter: nec aliter est censendum. Hoc monitum variam utilitatem Principi dabit; a Deo se & regnum; a Deo bona malaque externa esse: ideo nec in illis elate, nec in istis abiecte nimis agendum. Constantia ubique, esto, & volens quaedam obedientia decretis divinis. Nam longe praestat (ait Gregoras Nicephorus {{Lib. VII. }}) quietum ferri a ferente Fato, quam obnitendo velut materiam & alimentum ei praebere. Hoc enim tale est, ac siquis ignem metuens aedes iam circumdantem, non exstinguat eum, sed sarmentorum fasces aggerat, & oleum affundat: aut siquis furente Borea, & tempestate exigua fragilique, cymba, contra fluctus & per eos eluctari conetur.
Altera [p. 24] etiam utilitas, iniquirere leviter & modeste in Fata, & videre quo vis illa supera, nostra haec trahat: proque ea inclinatione, se & consilia adaptare. Magnus est fructus; & prudenti viro vix publica Fata conversionesque obscurae, ex signis quae praeeunt vel adhaerent. Ruere aut vertere hunc statum vult? consilia prava, & homines tales erunt, qui ad gubernacula admovebuntur. Delatio, adulatio, vanitas locum habebunt: probitas, veritas, prudentia exsulabunt. Sed &, ut in cithara, concentus turbabitur: & obscura primum, mox palam discordia erit. Vult attollere? omnia alia; locus consiliis, locus honosque virtutibus, etiam artibus: denique siquid aegri in Republica, sanatur; siquid sani, fovetur. Ut qui libram tenet, in hanc aut illam lancem pondus adiici iubet, & inclinat: sic Deus; & fortunam temperat, sed manibus aut consiliis fere nostris. Atque haec ita palam, ut vel hebes mens videat, si non praevideat: & dominum arbitrumque terrestrium rerum, ex eventis, illum e caelo agnoscat. O quam mira, quam inopinata saepe ab illa potentia? Nam & hoc gaudet atque amat, praeter opinionem (non enim rationem) quaedam facere, & vel sic ostendere vim illam omnia gubernantem & moventem. Haec universe: sed in Exemplis etiam distinctius videamus, & monita pro iis aptemus.
Глава 5
О смотрении Божии, еже размышляти и верити подобает
Мужу разумному и Бога почитающему подобает разсуждати великии случаи, иже не что иное есть, точию смотрение и хотение Божие о всяком человеке и о всякой вещи: настоящей, мимошедшей и будущей. Ибо той, иже сотворил есть, вся содержить; и вся, якоже хощет, устрояет, обаче чрез вины посредственные, различне с собою сложенные. Сие ведуще, владеющему и началствующему велию ползу приобретает, знающи бо, яко житие и власть его в Божиих руках обретается, и всякий случай, благий и злый, по Божию смотрению бывает. Во благополучии не будет надыматися, в злоключении не будет унывати, но во всем будет постоянен и посмотрению Божию послушен. Всякий случай терпеливою душею и мужественным сердцем подобает приимати, ведуще, яко ничтоже нам случитися может без смотрения Божия, емуже аще кто противится, тако творит, якоже той, иже, хотящий пожар угасити, лен сухий мещет и елей изливает; или яко же то {ошибочно вм. «той»}, иже во время зелнаго волнения морского в малой ладии плавати хощет.
Другая полза: смотрети и разсуждати подобает, како тебе смотрение Божие влечет и како устрояет; тии же познавши, преклонятся на волю Божию и согласовати смотрению его. Велия есть отсюду полза, и разумному мужу народныя случаи и пременение всегда явно бывает от знамений предидущих или последующих. Аще Бог восхощет некое государство превратити или погубити, то прежде добрых советников от него отимет, и таковым попустит государствовати, у нихже доносители, ушники, тунеядцы, ласкатели, шуты место имеют; добродетел же, правда, разум [л. 12] и мудрость ни во что же вменяется. Аще же хощет вознести и прославити, предпошлет советников благоразумных, мужей мудрых, художников искусных, имиже что есть худое в народе, то исправляется, что есть доброе, тое снабдевается и утверждается. Якоже бо мерило в руце держащий от единые страны на другую тяжесть прелагает и прекланяет, тако Бог всякий случай управляет, обаче руками и советами нашими. Что же, сице есть ясно, яко всякий, и дебелый разум познати может и от случающихся вещей владыку и управителя всяческих уразумеет; о коль чудные и нечаянные случаи смотрением Божиим действуются. Ибо Господь Бог зело любит паче надежды некая соделовати и сим показовати всемогущую силу и область свою, и о том различные приклады.