§. 5. Ast circa definienda singularum rerum pretia alia quoq; considerari sueverunt. Et inter eos quidem, qui in naturali libertate invicem vivunt, rerum singularium pretia non aliter, quam contrahentium conventione definiuntur. Quippe cum illis liberum sit alienare aut adquirere, quæ velint; nec communem habeant dominum, qui eorum commercia moderetur. Ast in civitatibus duplici modo pretia rerum definiuntur; uno per decretum superioris aut per legem <…>.
5. А В ОПРЕДЕЛЕНИИ ВСЯКИХ ЕДИНСТВЕННО ВЕЩЕЙ ЦЕНЫ, еще и иное разсуждаемо бывает. И между оными, которые в естественной свободе живут дружественно, всяких единственно вещей цена, не инако только по согласию стяжавающих определяема бывает, понеже им свободно тое отдалити, или притяжати что хотят, и общаго не имеют господина, который бы [с. 275] им в их торговлях умеренность и управу чинил. А ВО ГРАДАХ СУГУБЫМ ОБРАЗОМ цена вещей определяема бывает. Первое, ПО УКАЗУ началствующаго или ПО ЗАКОНУ.
§. 3. Habent autem hoc omnes contractus onerosi, ut in illis versari æqualitas debeat, seu ut uterq; contrahentium tantundem nanciscatur: & ubi inæqualitas intervenerit, alteri, qui minus accepit, nascatur jus ad postulandu, ut suppleatur, quod sibi deest, aut ad contractum plane abrumpendum. Id quod tamen in civitatibus potissimum obtinet, ubi usu [p. 128] fori, aut lege pretia rerum definiuntur.
3. Во всех же контрактах ТЯЖЕСТНЫХ сие должно наблюдать, да бы равенство хранимо было, то есть дабы оба от договаривающихся, равныя части получили, и аще неравенство приключится, тои кто [с. 284] меншую часть получил имеет власть взыскивать, чтоб дополнено тое было, чего он не получил, ли всесовершенно контракт разовать. Наипаче же сие случается во градах, идеже по обычаю торгов, или законами, вещем цена известная положена.
§. 7. Coeteru patres familias, qui nondu in civitates succeerant, in domo sua aliquod instar principum gerebant. Inde & liberi, in eorum familia adhuc hærentes, ipsorum imperium tanquam summum venerari debebant. Verum postea imperium istud familiare, (uti & alia jura,) ad usum & decus civitatum fuit attemperatum; & alicubi multum, alicubi parum de eo patribus fuit relictum.
7. Обаче отцы, пока в гражданское житие не вступили, по елику были главы и началники своих фамилий, в дому своем некую, аки повелителную власть имеяли. И по тому чада в их фамилии тогда живущие, их повелителство, аки высочайшее почитать долженствовали. А когда уже оное повелителство отеческое, (якоде и другия права) по законам гражданским стало быть умеренно, [c. 374] тогда в инных граждансствах болше, а в инных менше повелителства отцем осталося.
§. 5. Amimal vere politicum, i. e. bomum civem illum dicimus, qui jussis imperantium promte paret, qui ad bonum publicum omnibus viribus [p. 178] connititur, ac post illud privatum bonum lubenter habet; imo qui nihil sibi bonum credit, nisi idem bonum quoq; sit civitati; qui deniq; adversus alios cives commodum sese gerit. Atqui paucorum ingenia ultro ad hunc finem attemperata inveniuntur; maxima pars metu poenae utcunq; continetur; multi per totam vitam mali cives, & animalia non politica manent.
5. Животное Гражданское или Политическое, то есть, добраго гражданина, того именуем, который приказанием повелителей, абие послушен есть, который о пользе и добре общем всми силами тщится, и оныя паче своея собтсвенныя пользы благоводително почитает. Паче же который ничтоже сбе ев благо не вменяет, разве да бы тоежде благо было и всему гражданству, и который другим гражданом полезна себе творить. Но понеже не многих умы к таковому концу умеренны обретаются, того ради большая часть страхом наказания по возможности воздерживаются: Многие же чрез все житие свое, злые граждане, и животная не гражданская, то есть не политическая пребывают.
§ 706. Salus publica est is status, quo plures homines simul sumti, se suumque statum externum perfectiorem reddere possunt.
§ 707. Securitas publica est status, quo plures homines simul sumti, a laesionibus aliorum sunt tuti.
§ 708. Respublica sive civitas vel regnum (sin Staat) est societas composita, publicae salutis & securitatis causa inita.
§ 706. Общее благоденствие (salus publica) есть такое состояние, когда многие люди, вместе взятые, могут делать себя и свое внешнее состояние совершеннейшим.
§ 707. Общая безопасность (securitas publica) есть такое состояние, когда многие люди, вместе взятые, живут не опасаясь вреда других.
§ 708. Республика (respublica), или гражданство (civitas), или царство (regnum ein Staat) есть общество сложное, для общего благоденствия и безопасности уставленное.
Nam qui et ipse per se profligatus ac perditus, et rei domesticae incuriosus est; qui familiam male moratam habet, et pacem in civitate hauquaquam colit: is ut e civium numero expellatur, et insani instar vinciatur, justissimum est. <...> In hoc enim summum politiae humanae bonum consistit, ut suam quisque et domum praeclare moderetur, et vitam recte instituat.
Понеже изверженным быть из числа граждан, и окованным на подобие сшедшаго с ума, по всякой справедливости достоин, кто сам собою будучи отчаянной и погибельной, нерадит о доме, имеет злонравную семью, и возмущает тишину града. <...> общества человеческаго найвящшее благо в том заключается, чтоб всяк домом управлял порядочно, и жизнь вел благочинно.
IX. Unio autem sic facta, apellatur civitas, sive societas civilis, atque etiam persona civilis: nam cum una sit omnium voluntas, pro unâ personâ habenda est; & nomine uno ab omnibus hominibus particularibus distinguenda & dignoscenda, habens jura sua, & res sibi proprias. Ita ut neque civis aliquis, neque omnes simul, (si excipiamus eum cujus voluntas sit pro voluntate omnium) pro civitate censenda sit. CIVITAS ergo (ut eam definiamus) est persona una, cujus voluntas, ex pactis plurium hominum, pro voluntate habenda est ipsorum omnium; ut singulorum viribus & facultatibus uti possit, ad pacem & defensionem communem.
9. На вышеописанных основаниях утвержденное соединение гражданством, гражданским обществом, или гражданским лицем именуется. Ибо общество единую волю имеющее, за единое лице почитать должно, которое наименованием единое, различаясь от прочих людей, имеет особенныя права и действия так, что ни единого гражданина, ни множества оных, [изключая начальника,] гражданским лицем назвать не можно. И так гражданство [С. 64] есть единое лице, коего произволение по обязательству многих лиц, оных волю объемлет; а при том силами их и способностями для мира и общего защищения, может разполагать по своему благоизволению.
XI. In omni civitate, Homo ille, vel Concilium illud, cujus voluntati singuli voluntatem suam (ita ut dictum) subjecerunt, SUMMAM POTESTATEM, sive SUMMUM IMPERIUM, sive DOMINIUM habere dicitur. Quae Potestas & Jus imperandi in eo consistit, quod unusquisque civium omnem suam vim & potentiam, in illum hominem, vel Concilium transtulit. Quod fecisse, (quia vim suam in alium transferre naturali modo nemo potest) nihil aliud est, quam de jure suo resistendi decessisse. Civium unisquisque, sicut etiam omnis persona civilis subordinata, ejus qui Summum imperium habet, SUBDITUS apellatur.
Во всяком обществе, единаго человека, или единый совет, коего произволению прочие свою волю покорили, верьховным властителем, верьховным правителем, или верьховным господином, называют. Власть же сия и право повелительства обитает в перенесенных на совет, или единое лице, каждого человека силах и могуществе, а таковое действие [понеже естественно ни кто своими силами другому поступиться не может,] есть уничтожение своего права, в сопротивлении состоявшего, прочие же в обществе пребывающие граждане, как и всякое в оном подчиненное лице, подданными верховного правителя наименованы.
Prior modus initium habet a potentia naturali, & dici potest civitatis origo naturalis; posterior a consilio & constitutione coeuntium, quae origio ex instituto est. Hinc est quod duo sint genera civitatum: alterum naturale, quale est Paternicum & Despoticum; alterum institutivum, quod & politicum dici potest. In primo Dominus acquirit sibi cives sua voluntate; in altero cives arbitrio suo imponunt sibimet ipsis Dominium, sive is sit unus homo, sive unus coetus hominum, cum summo imperio.
Перьвыя способы имеют начало свое от естественного могущества, по чему и основание гражданское естественным началом названо быть может. Последния же из совещания и учреждения сошедшихся раждается. Следственно и начало его от установления происходит. Из сего выводятся два рода обществ: одно естественное, как то: отеческое и диспотическое, другое же учрежденное, политическим называемое, в первом господин приобретает себе подданных по своей воле, во втором же подданные с общего согласия вручают верховную власть единому лицу или совету.
Jam quibus causis eaedem dissolvantur, sive de causis seditionum, breviter dicendum est. <…> Ita etiam in civitate, ubi cives [p. 275] tumultuantur, tria consideranda occurrunt; primum doctrinae & affectus paci contrarii, quibus singulorum animi disponuntur; secundum, quales sunt qui jam dispositos ad successionem & arma follicitant, convocant, diriguntque; tertium, modus quo id sit, sive ipsa factio.
<…> теперь о причинах, производящих мятеж или разрыв общества, кратко сказать должно. <…> в обществе, в котором граждане мятутся, три обстоятельства примечаемы быть могут: 1е внушения и возжигания страстей, противных спокойствию, коими каждаго дух располагаем бывает к возмущению; 2е Возмутители, которые уже расположенных поощряют, созывают, и понуждают к отступлению от сообщества и к принятию против него оружия; 3е самое действие.
Debebat igitur Aristoteles definire legem civilem hoc modo, Lex civilis est oratio [p. 318] definita per voluntattem civitatis, singula imperans qua oportet facere.
И так Аристотелю гражданский закон надлежало определить следующими словами: гражданский закон есть изречение общества, повелевающее все то, что гражданину делать потребно.
27. <…> Dann erstlich machen diese Provintzien nicht eine Republick aus, eigentlich zu reden, sondern es sind sieben Republicken, die durch den Utrechtischen Bund in ein Systema verknüpffet sind, welche ihre Deputierte stets im Haag ersidiren haben, so der täglich fürfallenden Dinge, die gesamte Union betreffend, sich annehmen, und, wenn etwas wichtiges fürfällt, es an die Provintzen gelangen lassen, und aus ihren Gutdüncken den Schluß fassen, welche Deputate man die General-Staaten nennet. Ja es scheinet [s. 658] auch daß jede Provintz für sich mehr ein Systema, als eine Civitas sey, weil die Gliedmassen einer Provintz mehr als Bundsgenossen miteinander umgehen, als daß eines über das andere, oder die meisten über die wenigsten herrschen wollten <…>.
Wie dann auch der Magistrat grosse Vorsorge tragen muß, daß selbige an ihre Kost kommen könne, damit sie durch Hunger nicht zu Tumult gereißet werde.
Zwischen Holland und den andern Provitzien ist auch eine heimliche Jalousie, weil jened wegen seiner Macht, und weil es die meiste Last trägt, gerne den Vorzug hätte, diese aber die Gleichheit der Freiheit allerdings behaupten wollen <…>.
27. <…> Ибо в перьвых сии провинции, говоря собственно, не одну Республику составляют, но семь, которыя Утрехтским союзом соединились в одно общество [с. 78] и которых Депутаты, живучи в Гаге, решат ежедневно произходящия дела, касающияся до всего общества, но о важных доносят провинциям, и по их благоразсуждению чинят уже определение. Оные Депутаты называются Генеральными Штатами. При том кажется, что каждую провинцию должно почитать больше за корпус, нежели за гражданство, ибо города каждой провинции дружественнее между собой поступают, нежели вступающие в союз, и ни один над другим, ни большие над меньшими власти иметь не желают <…>.
Чего ради Магистрат должен иметь великую предосторожность, чтоб такие люди были на его содержании, дабы они от голоду не учинили возмущения.
Между Голландиею и другими провинциями есть тайное ревнование, потому [с. 79] что она для своей силы, и что большую тягость несет, желает иметь преимущество, а другия напротив того равенство и вольность утвердить стараются <…>.
В первыя времяна знатнейшая часть Греческих гражданств управляема была Царями, избираемыми от народа.
Как кровопролитные Драконовы законы начали народу становиться несносными; возстали в республике величайшия неустройства и волнения.
Praeterea viros dicebant factiones instituere, seditiones movere, bella gerere, inimicitias exercere, arma ferre, sanguinem (humanum) effundere, et omnis generis turbas excitare ; quorum omnium foeminae sunt immunes. <...>. Quod cum ita sit; parere viros, a quibus minuitur civitas, aequius est, quam foeminas, quibus incrementa civitatis debentur. Nulla enim neque divina, neque humana lex virum stultum liberum, mulierem prudentem servam (subjectamque) esse jubet.
Сверьх того говорили они, что мужья возчинают мятежи, подымают бунты, творят брани, производят вражды, носят оружия, проливают человеческую кровь, и воздвигают всякия замешательства; напротив [с. 72] чего жены всему тому непричастны. <...> Когдаж сие так есть; то справедливее обязаны повиноваться мужья, от которых умаляется город, нежели жены, кои одолжают оной умножением народа. Ибо ни один, ни божеский, ни человеческий закон глупому мужу свободным; а мудрой жене рабою и подвластною быть не повелевает.
§ 63. X. <…> at ius civile ex scriptione, quae in litteris est, cognoscimus, et interpretamur, nihilque maiores nostril in legibus civilibus scribendis aliud propositum sibi habuere, nisi salute atque utilitatem reipublicae, et civitatum singularum.
§ 63. X. Гражданское же право из письменных уведомлений познаваем и толкуем; да и предки наши в предписании гражданских законов не другое имели намерение, как только благоденствие, и пользу общества, и каждого гражданина.
Nam Livius libro I. centum modo senatores fuisse, cum Romulus obiit, non dubie significat his verbis. Timor deinde patres incessit, ne civitatem sine imperio, exercitum sine duce, multarum circa civitatum irritatis animis, vis aliqua externa adoriretur. & esse igitur aliquod caput placebat: & nemo alteri concedere in animum inducebat. Itaque rem inter se centum patres, decem decuriis factis, singulisq[ue] in singulas decurias creatis, qui summae rerum praeessent, consociant. Decem imperitabant. Unus cum insignibus imperii, & lictoribus erat. Quinque dierum spatio [p. 13] finiebatur imperium, ac per omnes in orbem ibat: annuumq[ue] intervallum regni fuit. Id ab re, quod nunc quoque tenet nomen, Interregnum appellatum. Fremere deinde plebs multiplicatam servitutem: centum pro uno dominos factos.
<…> поелику Ливий в кн. 1 ясно дает знать, что в то время, когда умер Ромул, было [с. 27] только 100 Сенаторов. Слова его следующия: Потом некоторая боязнь напала на Сенаторов, дабы не сделалось какое нападение от внешних неприятелей на общество, лишившееся Государя, на воинство, неимеющее предводителя: поелику тогда многих соседних обществ сердца были раздражены Римлянами. И так сто Сенаторов, разделившись на десять десятков, и выбравши из каждаго десятка по одному, которому бы иметь верховное правительство, взаимно между собою сообщают власть. Все оные десять Сенаторов имели повелительную власть, но один из них имел знак верьховности и Ликторов. Чрез пять дней [с. 28] продолжалась каждаго власть, и переходила от одного к другому по порядку. Сие междоцарствие продолжалось один год, названное (которое название и теперь в употреблении) междоцарствием от самой бытности дела. Потом начал роптать народ, что умножилось чрез то рабство, и вместо одного сделано 100 повелителей.
In hoc tamen omnes consentiunt, ex plebe novos senatores esse allectos. Nam, etsi non de plebe, sed de primoribus equestris ordinis Livius meminit: nihil tamen obstat, quin de plebe intelligatur: cum equester ordo patriciorum, & plebeiorum aeque communis esset. In quo quasi suorum verborum interpres ipse Livius videtur esse: subiungit enim, ad concordiam civitatis, iungendosq[ue] patribus plebis animos id maxime profuisse. & Festus duobus in locis modo plebem, modo equestrem ordinem nominat: nec tamen facit inconstanter. Plebeios enim homines utrobique significat, sed eos, qui, equestrem ordinem adepti, reliquis plebeiis tantum dignitate praestarent, quantum reliquis patriciis patricii senatores.
Впрочем в том все согласны, что выбраны новые Сенаторы из простолюдинов: поелику хотя и не о самых простолюдинах, но о первостатейных людях состояния всадников упоминает Ливий, однако нет препятствия разуметь сие о простом народе: поелику сословие всадников равно причислялось и к Патрикиянам и к народу, что сам кажется Ливий изъясняет, [с. 35] как бы толкуя свои слова: поелику после приведенных мною слов говорит, что то весьма послужило много к утверждению согласия в обществе и к примирению с Патрикиянами простонародных сердец. Да и Фест в двух местах упоминает то о народе, то о сословии всадников, однако не неосновательно и без причины: поелику в обоих оных местах разумеет простолюдинов, но таких, которые, получивши состояние всадников, столько превосходили своим достоинством прочий народ, сколько Патрикияне, действительные Сенаторы, прочих Патрикиян.
Erant certi dies, quibus haberi senatus posset; item certi, quibus non posset: qui comitiales dicebantur, quasi popularibus comitiis dicati: per eos enim dies agi cum populo licebat. Atque hoc, non equidem puto a regibus, cum nondum tot institutis civitas egeret, sed in republica video diligenter observatum: nisi si rei magnitudo ferret, ut sine mora referendum ad senatum esset. Tunc enim dierum comitialium ratio non habebatur.
Были известные дни, в которые можно было собираться Сенату, и также известные, в которые не можно: которые назывались днями собраний народных (Comitiales), как бы определенные на народныя собрания: поелику в оные дозволялось в произведении дел сообщаться с народом. Но сие впрочем, по моему мнению, не очень во время Царей, когда общество не имело еще нужды в толь многих учреждениях, но во время республики, примечательно, [с. 95] прилежно наблюдаемо было, изключая те только случаи, когда бывали дела столь важны, что без замедления потребно было об них предложить в Сенат: поелику тогда не наблюдаемы были уже дни собраний народных.
§ 63. X. Illud [ius naturale] nos recta docet ratio, totumque genus humanum obligat ; at Ius civile ex scriptione, quae in litteris est, cognoscimus, et interpretamur, nihilque maiores nostri in legibus civilibus scribendis aliud propositum sibi habuere, nisi salutem atque utilitatem reipublicae, et civitatum singularum.
§ 63. X. <...> Праву естественному научает нас правой разум, и обязывает оно весь человеческой род; а право гражданское из предания письменнаго познаем и толкуем, и предки наши в предании законов гражданских не имели никакого инаго намерения, кроме благосостояния и пользы общества и каждаго гражданства.