L. 252. <...> le Catholique, le Luthérien, le Calviniste vivent dans une union étroite et même intime sur toutes les terres de la République, et se regardent comme des citoyens du monde, sagement liés par les besoins et les devoirs de l’humanité. Ils n’admettent plus la nécessité de troubler l’état pour établir des opinions contestées ; ils sont convaincus que toutes les religions font des sujets soimis ; lorsqu’ils ne sont pas persécutés par le culte dominant. On attribue cette précieuse tranquillité à la sagesse du gouvernement, qui ne confie aucune portion de l’autorité politique aux Ecclésiatiques.
П. 244. Католик, Лютеранин, Кальвинист живут в тесном союзе и дружбе во владениях Республики, почитают себя за граждан света, разумно соединенных нуждами и должностями человечества. [с. 241] Они не находят более надобности нарушать покой Государства для вкоренения оспориваемых мнений: они удостоверены что все веры чинят подданных послушными, кои они не гонятся господствующею. Сие драгоценное спокойствие приписывается мудрому правлению, которое не вверяет ни одной части политической власти духовным.
L. 252. Les Provinces-Unies sont une République fédérative, dont le gouvernement n’est pas, comme on le croit, purement démocratique. Il est, à la vérité, dans les mains de la bourgeoisie ; mais les premiers bourgeois forment, dans chaque ville, une espece d’aristocratie. Ce ne sont pas les suffrages du peuple qui créent les magistrats ; c’est la magistrature qui se recrute elle-même <...>.
П. 244. Соединенныя провинции суть сконфедерованная Республика, коей правление не есть, как думают, совершенно Демократическое. Находится оно, правда, в руках мещанства, но первые мещане составляют в каждом городе род Аристократии. Не голоса народа выбирают властей; власти сами наполняют свое число <…>.
L. 255. Les Magistrats ont le gouvernement des affaires civiles et politiques, et reprétentent le Souverain. Ce n’est pas une de leurs moindres occupations, que leur attention à prévenir les désordres d’une populace toujours prête à se mutiner, et qui se plaît souvent à braver ceux même qu’elle reconnoît pour ses Maîtres. Ils s’appliquent sur-tout à faire fleurir les arts qu’ils croient pouvoir donner de l’aisance à leurs concitoyens et de l’éclat à la République <...>.
П. 247. Властелины управляют политическими и гражданскими делами и представляют Государя. Не из самых малых упражнений их есть попечение о предварении безпокойств черни, готовой всегда к возмущениям и часто к оскорблению даже и тех, кого почитают своими повелителями. Они стараются особливо о художествах могущих дать изобилие гражданам и блеск Республике <…>.
L. 243. C’est dans cette derniere, que le Sénat qui rend la justice à Amsterdam, tient ses séances. Il est composé de vingt-quatre Sénateurs et de douze [p. 10] Bourgmestres, dont les charges sont à vie ; et il a le gouvernement politique et législatif pour tout ce qui regarde cette Capitale. Des douze Bourgmestres, il y en a quatre en exercice, dont trois changent tous les ans ; et c’est le Stadhouder qui nomme à leurs places, ainsi qu’à celles des autres villes de la République. Il choisit de plus neuf Echevins pour les affaires civiles et criminelles ; et l’on appelle de leurs jugemens à la Cour provinciale. Les Sénateurs, élus par le peuple, envoient des Députés aux Etats de la province, et ceux-ci aux Etats-Généraux. Le Bailli ou Lieutenant de Police est chargé de faire arrêter les malfaiteurs ; et la justice est rendue avec autant de sagesse que d’intégrité et de promptitude.
П. 235. В сей последней Сенат, отправляющий правосудие в Амстердаме, держит свои [с. 5] заседании. Он составлен из двадцати четырех Сенаторов и двенадцати Бургомистров, имеющих сии должности по смерть. В нем замыкается все политическое и законодательное Правление во всем касающееся до сей Столицы. Из двенадцати Бургомистров, четверо безпрерывно отправляют должность, из них трое переменяются ежегодно. На места их, равно как и в других городах Республики, назначает Статгудер. Сверх того выбирает он девять градоначальников для гражданских и уголовных дел: Приговоры их переносятся в Провинциальный Приказ. Сенаторы, избираемые народом, посылают Депутатов в Штаты Провинции, а сии в Генеральные Штаты. Баилиф, или Полициймейстер имеет должность брать злочинников: правосудие воздается с мудростию, скоростию и безпристрастием.
L. 276. <...> ici une de ces constitutions, où domine un systême d’autorité, qui réunit les esprits et les ramene à des sentimens uniformes. Il s’agit au contraire d’un gouvernement, où chaque Particulier se croit en droit d’agir selon ses vues ; où l’intérêt conduit les passions, les passions chicanent les loix, et les loix n’enchaînent personne.
П. 264. <…> здешнее правление не есть из числа конституций, в коих система власти господствует, соединяет разумы и приводит их в единогласие: речь идет напротив того о таком правлении, в котором каждый частный человек думает иметь право поступать по своей воле; в котором личная польза водит страстями [с. 46], страсти притесняют законы, а законы никого не обуздывают.
L. 282. Plus de désintéressement dans la Noblesse, plus de liberté dans le Peuple, plus d’autorité sur le trône, lui donneroit une nouvelle vie, le feroit respecter de ses Voisins, le rendroit un des royaumes le plus florissans du monde chrétien. Eclairés comme ils se sont, patriotes comme ils le paroissent, instruits par leurs malheurs, animés par un noble espoir, conduits par un Roi citoyen, les Polonois ne s’occuperoient que des intérêts de l’Etat <...>. [P. 260] Les Rois, la Loi, la Noblesse sont les trois forces qui sont mouvoir la machine du gouvernement.
П. 270. Ежелиб было меньше корыстолюбия в дворянстве, больше вольности в народе, больше власти на престоле, приобрела бы она новую жизнь, заставила бы соседей ее почитать, учинились бы наицветущим Королевством в Христианском мире. Поляки, будучи просвещены, любящие отечество, научась от несчастий, ободряясь надеждою, преводимые Королем гражданином, принялись бы за то что Государству приносит истинную пользу <…>. Короли, закон, дворянство суть три силы приводящие в движение машину правления.
L. 262. <...> ce royaume, semblable à tous les gouvernemens gothiques, étoit partagé entre un Roi électif, les Grands de la Nation et les Etats. Le Souverain n’avoit presque d’autre droit, que celui de présider au Sénat, et de commander les armées ; les Etats, composés des Nobles, du Clergé et des Bourgeois, régloient dans leurs assemblées, toutes les affaires de l’administration. La Noblesse, ou par ses privileges, ou par le ton qu’elle avoit pris, y décidoit de tout à son gré <...>.
П. 250. <…> Королевство здешнее, подобное всем Готским правлениям, разделялось между Королем выборным, вельможами народа и станами. Государь не имел почти никакого права кроме председания в Сенате и командования войска; станы, составленные из дворянства, духовенства и мещан, разпределяли в своих собраниях все дела правительства. Дворянство, или по правам своим, или по поверхности приобретенной своим высоким голосом, решило в оных все по своей воле <…>.
L. 262. Ainsi le gouvernement de Danemarck, qui étoit, à bien des égards, aristocratique, fut tout à coup changé, sans efforts, sans que le Roi l’exigeât, sans qu’il en fît la proposition, sans qu’il parût [p. 70] même le desirer, en un gouvernement absolu et despotique.
П. 250. Сим образом Дацкое правление, большею частию бывшее Аристократическим, во мгновение ока пременилось, без насилия, без требования Короля, без предложения даже от него, и казалось без желания его, в правление самопроизвольное и самодержавное.
L. 267. Aujourd’hui cependant, que le trône est occupé par un Monarque qui met son bonheur à aimer sa Nation, et sa grandeur à faire des heureux, la puissance paternelle, telle qu’elle étoit exercée dans les premiers âges du monde, ne pourroit-elle pas être considérée comme l’image de ce gouvernement ? L’esprit de ces peuples est de regarder naturellement ce Prince comme leur pere, [leur usage, de lui ex. [p. 256] donner le nom ; et l’extension de son pouvoir ne le porte jamais à en abuser]. Maître d’une autorité absolue [par le titre le plus solemnel], il ne veut l’employer, que pour empêcher l’oppression, et maintenir l’équilibre entre les divers ordres de l’Etat. Aussi n’y trouve-t-on ni contrainte, [ni surprise], ni inquisition, ni violance. Les actions de l’homme y sont libres ; celles du citoyen ne sont réglées que par les loix.
П. 255. Ныне однако, когда сидит на престоле Монарх полагающий блаженство в любви народа, величество в доставлении счастия; отеческая власть царствовавшая в первых веках мира, может уподобиться теперешнему правлению. Народ с своей стороны почитает Государя за отца. Будучи властелином Самодержавной власти, не хочет он употреблять ее на иное, как только на возпрепятствование угнетении, на содержание равновесия между разными станами Государства. По сей причине не видно в нем ни неволи, ни насильства, ни инквизиции. Деяния людей свободны. Гражданин управляется законами.
L. 268. Le pouvoir du Roi étoit fort borné ; il ne pouvoir faire la guerre ni la paix, et moins encore des levées de troupes ou d’argent, sans le consentement du Sénat et des Etats-Généraux. Il ne lui étoit permis ni de construire de nouvelles forteresses, ni de donner le gouvernement des anciens châteaux à d’autres, qu’aux naturels du pays. Il se seroit exposé à une révolte générale, s’il avoit tenté d’introduire des troupes étrangeres dans le royaume.
П. 256 Власть Королевская весьма была ограничена; не мог он ни объявить войны, ни заключить мира, а еще меньше собирать войско и налагать подати без согласия Сената и Генеральных станов. Не позволялось ему строить новых крепостей, давать правления древних замков иным кроме природных жителей. Он подвергся бы всеобщему бунту, ежелиб покусился ввести в Королевство чужестранные войски.
L. 268. Tant d’indépendance dans les Sujets, une autorité si bornée dans le Prince, étoit pour ce royaume, une source intarissable de guerres civiles. Plusieurs Rois de Suede aspirerent à une autorité plus absolue, et appuyés de leurs créatures, de leurs amis, tenterent de se rendre maîtres du gouvernement ; mais les peuples se révolterent autant de fois, que leurs Souverains donnerent atteinte à la liberté et aux privileges. La moindre apparence du pouvoir arbitraire faisoit prendre les armes, et réunissoit tous les Particuliers contre le Monarque.
П. 256. Толикая независимость в подданных, столь ограниченная власть в Государе, были для Королевства неизчерпаемым источником междуусобных войн. Многие из Королей покушались приобрести власть самодержавную, и с помощию своих приятелей захватить все правление в свои руки: но народ всегда и тотчас бунтовался сколь скоро государи касались до вольности и преимуществ. Наимальнейшее подозрение о самодержавной власти заставляло поднимать оружие и соединяло всех частных против Монарха.
L. 272. Les Etats de Suede sont composés de la Noblesse, du Clergé, de la Bourgeoisie et des Paysans. Ces derniers, qui ne sont nulle part aussi libres, nulle part aussi heureux, nulle part aussi attachés à leur patrie, forment un Ordre puissant dans l’état, et ont droit d’envoyer leurs Députés dans les Dietes, où l’on ne peut, sans leur consentement, prendre aucune résolution importante sur les impositions, et les autres points du gouvernement.
П. 260. Штаты Шведские составлены из дворянства, духовенства, мещанства и мужиков. Последние, кои ни где не суть так вольны, так счастливы, так привязаны к отечеству, сочиняют сильной стан в Государстве, и имеют право посылать Депутатов на сейм, где без их согласия не можно ничего решать по поводу податей и других частей правительства.
L. 272. Dans un Etat despotique, un Roi est nécessaire ; mais quel qu’il soit, son gouvernement est indifférent pour les esclaves, qui ne connoissent point la liberté. Dans un royaume libre, il est essentiel que celui qui occupe le trône, soit plutôt homme [p. 408] que Roi. Chez un Prince souverain, le desir de faire des conquêtes passe pour une vertu ; ce n’en est point une chez une Nation indépendante, où l’on n’est grand, qu’autant qu’on est cher à son peuple ; où le peuple n’aime dans le Souverain, que les vertus qui rendent son regne heureux. <...> Dans un gouvernement libre, le Roi ne représente que dans son Sénat.
П. 260. В самовластном Государстве Король нужен: но кто бы он ни был, правление его не трогает невольников незнающих вольности. В Государстве вольном, нужно чтоб сидящий на престоле был больше человек, а не Король. В самодержавном Государе склонность к завоеваниям почитается за добродетель; но нет оной в народе независимом, где великим можно быть только по любви своих подданных, где народ в Государе своем любить только добродетели делающие правление его счастливым. <…> В вольном правлении Король представляет только в Сенате.
L. CXIX. Le Mexique. Sans nous arrêter à cette fable, il paroît évident que les premiers habitans de la Nouvelle Espagne étoient des sauvages sans loix, sans religion, sans gouvernement, vivant de leur chasse, et des fruits qui viennent dans les bois.
L. CXIX. Le Mexique. Le gouvernement de l’empire Mexicain, comme celui de toutes les monarchies bien réglées, étoit composé [d’un conseil suprême de justice, d’un conseil de guerre,] d’un conseil d’état, d’un conseil de commerce, et d’un conseil de finances.
П. 106. Мексика. Правление империи Мексиканской, как то бывает во всех порядочных Монархиях, было составлено из верховного государственнаго совета, из совета торговли и из совета доходов.
L. LVIII. Ses maximes pour le gouvernement, sa politique, la disposition de ses loix civiles ne sont pas moins admirables que sa morale <...>.
П. 58. Правила его о правлении, политика, расположение гражданских его законов не менее достойны удивления, как и его нравоучения.
L. LXV. En supposant même que nous en eussions le desir, nos loix s’y opposent ; il est défendu à tout sujet de l’empire, de voyager chez les autres nations, pour quelque cause que se puisse être, à moins d’une permission ou d’un ordre exprès du souverain ou du gouvernement.
П. 65. Хотя бы мы и имели сие желание, но законы тому противятся: ибо всякому подданному Империи запрещено странствовать без особливаго повеления от правительства.
L. LXVI. Formose. Ceux-ci se [p. 20] soumirent aux Chinois, qui y envoyerent une colonie, y bâtirent des villes, et y établirent le gouvernement, les loix et les usages de leur pays.
L. LXXV. La Tartarie Orientale. L’Empereur vient ensuite <...> à l’ordre qu’il mit dans le gouvernemet civil et militaire.
П. 75. Восточная Татария. Император говорить по том <…> о порядке введенном им в гражданском и военном правлении.
L. CVIII. Colonnies Angloises. Ces divers établissemens avoient chacun leurs loix particulieres, et leurs magistrats élus par les colons mêmes ; et quoiqu’ils formassent autant de gouvernemens distingués les uns des autres, ils étoient néanmoins unis par une confédération, pour les choses qui les intéressoient en commun.
П. 95. Аглинския селения. Все сии селения имели собственные законы, и начальников избираемых между самими переведенцами; и хотя составляли правления различающиеся один от других, однако были соединены конфедерциею для дел, касающихся до них вообще.