§ 2. Es ist aber eine Sache, die an sich selbst bekannt und unwidersprechlich ist, daß eine ordentliche wolbestellte Haushaltung, sie sey nun in die Enge gezogen oder weitläufig, niemals auf einen einzelen Person beruhe, sondern eine Societät oder Gesellschaft verschiedener Personen erfordere, welche nach unterschiedlichen Absichten, als Ehemann und Ehefrau, Eltern und Kinder, Herrschafft und Untergebene, insgesamt aber als Hausgenossen in einer Societät zu betrachten vorkommen.
§ 3. Unter denenselben erfordert eine Haushaltung, die mit gedeylicher Aufnahm angerichtet und geführet werden solle, eine gute Ordnung, und einstimmige Harmonie, darinn man sich gebührend begegnet, und ein jeder seines Orts, er stehe den andern vor und regiere, oder werde regieret, die schuldige Pflicht, die ihm obliegt, genau beobachtet.
<...> Also kan es auch in einer Haushaltung nicht besser gehen, wo der Haus-Vatter, als das Haubt, das seine untergebene Hausgenossen, als die Glieder regieren, und denenselben ihre Verrichtungen anweisen und austheilen sollte, sein Amt entweder gar verlässet, oder doch fahrlässig verrichtet; oder hinwieder die Glieder, an statt daß sie sich regieren lassen sollten, entweder selbst regieren wollen <...>.
§ 5. Nachdem aber diesen gelobten Zweck zu erlangen nächst dem Seegen Gottes nichts heilsamer und nöthiger ist als daß angeregter massen Haus-Vättere zusamt denen Haus-Genossen sich ihren obhabenden gemäs in ihren gebührlichen Schrancken halten: So erfordert die Nothdurfft und Ordnung dieses Wercks, daß denenselben in diesem ersten Buch besondere Regeln die sie ihrer Schuldigkeiten errinnern und weilen sie auf die Erfahrung und des Christenthum gegründet sind <...>
Сие ведомо и неоспоримо есть, что порядочное и благоучрежденное домостроительство, велико или мало, никогда на одном лице не утверждается, но на разных: яко муже, жене, детях, служителях, господах и подчиненных.
Между оными требует домостроительство добраго порядку и согласия, которое все вещи умножает и приращает, и без него правители повелевать, а подданные повиноваться и верно служить не могут <...>.
Так и в домоправительстве иначе быть не может, ежели господин, глава дому, своих подданных, как членов тела экономическаго, управлять и наряжать не будет. <...> ибо когда глава дому слаба и больна, то члены, презря оную, сами начальствовать похотят <...>.
<...> а к получению сего славнаго дела весьма потребно, дабы господа с подданными в надлежащих границах были, а за должность свою не переступали, чего не обходимо порядок экономии требует, в начало которой положим христианския добродетели <...>.
Après qu’il eut ainsi pourvu à sa sureté, il s’appliqua à polir & à civiliser les Mèdes, qui ayant accoutumé de vivre à la campagne, & dans des villages, presque sans loix & sans police, avoient contracté une humeur tout-à-fait sauvage.
А как он [Деиоцес] привел себя таким образом в безопасность, то постарался исправить нравы и поступки у Мидийцов, которые живучи в деревнях почти без всяких законов и порядка, навыкли диким нравам.
3. In welchem Jahr aber dergleichen Gesellschafften zuerst entstanden und welche für die älteste zu rechnen, kann man so eigentlich nicht sagen. Denn obschon insgemein das Assyrische Reich für die erste Monarchie angegeben wird, so folget doch daraus nicht, daß selbiges auch eben die erste Bürgerliche Gesellschaft unter [s. 4] den Menschen gewesen <…>.
biß sie [die ersten Staaten] nach der Hand die Stücke der höchsten Bürgerlichen Gewalt in ihrer Vollkommenheit hervor gewiesen, und die zur Erhaltung eines Staats dienliche Mittel, Ordnungen und Gesetze ausgefunden haben <…>.
3. С которого времени начались общества, и которое из оных за древнейшее почитать должно, того объявить точно не возможно. Ибо хотя и почитается Ассирийское царство за перьвую монархию, однако из того не следует, чтоб оно было и самое первое гражданское общество в человеческом роде <…>.
Напоследок разделенныя части высочайшей гражданской власти приведены в совершенство изобретенными средствами, порядками и законами, служащими к соблюдению общества <…>.
Henricus Auceps succedirete nach vorhergegangener Wahl der meisten Provintzen: und nachdem er die Schwaben und Bäyern auch auf bessere Gedancken gebracht hatte, so fing er an sich wieder die Hunnen oder Ungarn und andere benachbarte Völcker in gehörige Verfassung zu setzen; insonderheit legete er in Teutschland allenthalben Städte und Vestungen an, [S. 264] und stiftete die Marggrafthümer Meissen und Schleswig.
Сему, по избранию большим числом провинций, преемником был Генрик Ауцепс (т. е. Птицелов), [c. 274] которой усмиря Баваров и Швабов, против Гуняов или Венгров и других пограничных народов привел свое войско в надлежащей порядок. Особливо в Германии построил он разные города и крепости; и учредил маркграфства Мейссенское и Шлезвигское.
Hier entstehen Gesetze, Ordnung und gute Sitten; und die Staaten blühen und befestigen sich durch Fleiß und Tapferkeit. Dort erliegen Gesetze und Ordnung unter dem Uebergewichte der Laster; die Herrschsucht entspinnet Zerrüttungen und blutige Kriege; der Ueberfluß zeugt Schwelgerey, Weichlichkeit und Müßiggang; und die Wohlfahrt der Nation stürzt ein. Dort steigen Künste und Wissenschaften, und die Einsichten und Sitten des Volks verschönern sich. Hier lebt eine Nation, fern von den schönen Künsten und Wissenschaften; ihre Sitten sind rauh und wild, und ihre Weisheit ist Tapferkeit und Geiz nach Siegen.
Здесь происходят законы, порядок и добрые нравы; и государство процветает и укрепляется чрез прилежание и храбрость. Там уничтожаются законы [с. 11] и порядок под перевесом пороков; властолюбие производит смятения и кровавыя брани; излишество раждает роскошь, нежность и праздность; и благосостояние народов опровергается. Там восходят художества и науки, и проницания и нравы народа украшаются. Здесь живет народ отдаленной от свободных наук и знаний; их нравы суть грубы и дики, и их премудрость есть храбрость и жадность к победе.
D. Voilà donc l’injustice toujours imminente & prête à troubler la société; quelle est sa défense contre cette invasion & ce désordre?
R. La loi.
D. Qu’entendez-vous par ce mot, la loi?
R. C’est l’ordre lui-même. C’est en effet le grand ordre seul qui fait & peut faire la loi des sociétés, comme celle des individus.
<…> [p. 119] ce boeuf est à moi parce que je l’ai acquis & nouri. Vous voulez le détourner & le joindre à votre troupeau, je crie à l’injustice, & je la prouve en prouvant que vous prenez ce qui est à moi, attendu que je l’ai acquis & nouri. Vous voyez bien que c’est l’ordre des avances qui appuye mon droit.
D. Fort bien: mais si je suis le plus fort, cette preuve, ni votre réclamation ne vous la feront pas rendre.
R. J’en conviens, & ceci nécessite une force dominante dans la société, qui veille au maintien de l’ordre & à l’observation de la loi, qui développe & promulgue la loi, & assigne les peines qui doivent être [p. 120] attachées à la transgression de la loi.
D. Fort bien! Je réclame en ce moment contre la force, & vous me renvoyez à la force?
R. Sans doute: car, contre la force, il n’y a de remède que la force. Mais la diférence est grande: car la force qui vous opprime est la force privée; & celle qui doit vous secourir est la force publique, instituée pour la sureté de tous. <…> [p. 121] que la sureté de l’un fait la sureté de l’autre, & que la sureté de tous fait la nôtre propre.
В. По етому неправда всегда опасна и возмутительна для общества: кто же будет защищать оное от сего ея нападения и возмущения?
О. Закон.
В. Что ты разумеешь чрез слово закон?
О. Закон есть тоже что и порядок: ибо действительно один только порядок всеобщий может учреждать законы обществу и членам онаго.
<…> сей конь мне принадлежит по тому, что я его приобрел и я кормлю. То хочешь отогнать его из моего [с. 150] стада и в свое включить. Я кричу против неправды твоей и доказываю оную тем, что ты мне принадлежащее, то есть приобретенное и выкормленное мною, похищаешь и ты ясно видишь, что я право свое утверждаю на порядке запасов.
В. Очень изрядно: однако ежели я сильнее тебя, ни доказательство твое ни твой крик не возвратят тебе онаго?
О. Я в етом согласен: сие то и заставляет господствующую в обществе силу пещися о содержании порядка и о хранении законов, о истолковании и обнародовании оных, и купно о предписании наказаний, которыя должны быть сопряжены с законопреступлением.
[с. 151] В. Очень хорошо; я теперь кричу против силы и ты отсылаешь меня к силе?
О. Конечно: по тому что против силы другаго средства нет кроме силы. Однако есть великая разность между одною силою и другою; угнетающая тебя сила есть сила частная, а сила подающая тебе помощь есть общественная сила для каждаго безопасности установленная. <…> [с. 152] безопасность одного составляет безопасность другаго, а общая всех безопасность составляет нашу собственную.
[…] sur sa tête est ecrit le caractere de vertu, sur ses ailes celui d'obéissance, sur son dos celui de justice, sous son ventre celui de fidélité, sur sa poitrine celui de charité! Il ne paroît que sous le regne des Empereurs qui font fleurir le bon ordre & les loix: il est parlé du fong - hoang dans le Chou-king & le Chi-king [...]
На голове его изображено слово в буквах добродетель, на крыльях послушание, на спине справедливость, на брюхе верность, на груди любовь к ближнему. Являлося сие животное только при Императорах, при которых государство было в порядке и действовали законы. О Фэнг-Гоанге пишется в Шу-Кинге и Ши-Кинге [...]
Dans ces derniers temps, quelques Hommes d'Etat & quelques Gens de Lettres ont senti, en France, que la paix, la tranquillité, le bon ordre d'un si vaste Empire supposoient une constitution politique très-forte, une administration suivie & intelligente, un fonds de législation & de police admirable, & ils ont cherché à déchirer le voile qui les cache au vulgaire; mais les idées actuelles de l'Europe sont trop en camaïeux, pour que des découvertes en ce genre puissent percer dans les cabinets des Princes, & y produire leur effet.
В последние годы некоторыя государственныя особы, некоторые ученые мужи [C. 88], познали во Франции, что спокойствие общественное, тишина, благоустройство столь обширной империи, дают подразумевать пресильный политический состав; исправление правосудия, совоспоследуемое и глубокомысленное; основание законодательное и порядок удивительный. Стараются раздрать завесу, которая закрывает оное от глаз простолюдинов. Но понятия внешния Европейцов еще слишком единообразны: не могут еще проникать в тайники сего рода Государей открывать неведомое им, и пользоваться тем.
Dans ces derniers temps, quelques Hommes d'Etat & quelques Gens de Lettres ont senti, en France, que la paix, la tranquillité, le bon ordre d'un si vaste Empire supposoient une constitution politique très-forte, une administration suivie & intelligente, un fonds de législation & de police admirable, & ils ont cherché à déchirer le voile qui les cache au vulgaire; mais les idées actuelles de l'Europe sont trop en camaïeux, pour que des découvertes en ce genre puissent percer dans les cabinets des Princes, & y produire leur effet.
В последние годы некоторыя государственныя особы, некоторые ученые мужи [C. 88], познали во Франции, что спокойствие общественное, тишина, благоустройство столь обширной империи, дают подразумевать пресильный политический состав; исправление правосудия, совоспоследуемое и глубокомысленное; основание законодательное и порядок удивительный. Стараются раздрать завесу, которая закрывает оное от глаз простолюдинов. Но понятия внешния Европейцов еще слишком единообразны: не могут еще проникать в тайники сего рода Государей открывать неведомое им, и пользоваться тем.
Il voulut qu’il y eût une police générale pour tout l’Empire : il défendit le luxe dans les habits, proscrivit les jeux de hasard, établit des écoles d’arithmétique, acheva & dota des maisons pour les orphelins & les enfans trouvés, prit les mesures convenables pour délivrer les principales villes du grand nombre des mendians. Il rendit fixes & uniformes les poids & les mesures, établissement si utile dans tous les Etats policés ; régla le prix des denrées nécessaires, obligea les riches de bâtir à Petersbourg des maisons régulieres, voulut que la ville fût éclairée pendant la nuit, & que la sûreté & la propreté y régnassent, qu’il y eut des pompes pour les [p. 324] incendies : il fit les mêmes réglemens pour Moscou.
Установил во всем Государстве строгую полицию; [с. 79] запретил излишнее щегольство в платье, изгонял игры, завел училища, сиротские домы и больницы, принял меры для избавления знатных городов от великаго числа нищих, установил непременныя и одинакия весы и меры, учреждение толь полезное во всех просвещенных Государствах; положил цену нужным съестным припасам, принудил богачей строить в Петербурге порядочные домы; приказал, что бы в городе по улицам зажигаемы были фонари во время ночи, что бы безопасность и чистота в нем владычествовали, и чтоб были заливные трубы для пожаров. Такой же порядок учредил и в Москве.
351. So lange Herscher sich bestreben, gerechte Endzwecke durch gerechte Mittel zu erreichen; so lange können sie einer sichern und leichten Regierung versichert [S. 87] seyn: aber eben so sicher müssen sie Erschütterungen erwarten, wo die Natur der Dinge verletzt und ihre Ordnung verkehrt wird.
351. Доколе стараются Государи достигнуть правильных предметов правильными средствами, то до тех пор могут они быть уверены о безопасном и легком правлении: но столь же безопасно должны они ожидать перемен и поколебаний, [с. 79] когда природа вещей повредится и порядок переменится.
Plusieurs aussi ont comparé le commencement de son Regne à celuy de David, pour les grandes traverses qu’il éprouva ; le milieu à celuy de Salomon, pour les ordres & beaux reglemens, & pour l’abondance qu’il mit dans son Royaume ; & sa fin lamentable à celle de Josias. C’estoient trois des meilleurs & des plus religieux Rois du Peuple de Dieu.
Многие сравнивали начало его царствования с Давыдовым, по великим превратностям которыя он испытал; средину онаго с Саломоновым, по порядку, изящным учреждениям и по изобилию введенному им в Государство; а плачевную кончину его с Иозиевою; сии три Государя были из числа лутчих и богопочтительнейших Царей Божия народа.