§42.
Die Freyheit ist zweyerley, die Freyheit des Staats und des Bürgers. Die Freyheit des Staats verstehet sich in Ansehung seines Verhältnisses gegen andre Staaten, und beruhet auf dessen Unabhänglichkeit. Man nennet dieses die politische Freyheit, die Freyheit des Bürgers, oder die bürgerliche Freyheit, welche der Absicht der Völker bey Entstehung der Republiken [S.69] so gemäß ist (§18), kommt auf die Einrichtung der Grundverfassung und auf die Beschaffenheit der bürgerlichen, insonderheit aber der peinlichen Gesetze an.
§42.
Вольность есть двоякая: государственная и гражданская. Первая разумеется по содержанию государства с другими державами, утверждается на независимости онаго, и называется политическою вольностию. Вольность гражданина или гражданская вольность толь много соотствующая [sic] намерению народному при происхождении обществ (§. 18.) касается до учреждения основательных узаконений, и до состояния гражданских, а особливо наказательных законов.
§66.
Ein freyer, unter der obersten Gewalt eines Einzigen stehender Staat, dessen Grundverfassungen aufrecht erhalten, dessen verschiedene Stände bey ihren Gerechtsamen gehandhabet, und dessen Bürger unter festgesetzten Gesetzen leben, das ist meines Erachtens der Begriff von einer Monarchie. Die oberste Gewalt eines Einzigen ist dasjenige, wodurch sich die Monarchie von der Aristocratie und Democratie unterscheidet. Die Aufrechterhaltung der Grundgesetze ist der Natur eines jeden Staats gemäß, wo sich die oberste Gewalt ihrem Endzwecke und Gränzen gemäß verhält; und hierdurch unterscheidet sich die Monarchie am meisten von der Despoterey. Die Handhabung der verschiedenen Stände und Klassen des Volkes bey ihren hergebrachten Gerechtsamen und Freyheiten ist der wesentliche Charakter der Monarchie, die vor allen andern Regierungsformen die Ungleichheit unter den Bürgern zuläßt; dahingegen die Aristocratie und Democratie öfters ihrer Erhaltung wegen nöthig haben, die unstreitigsten Gerechtsame ihrer Mitbürger der Gleichheit aufzuopfern.
§66.
Под верьховною властию одного человека состоящая область, в которой положенныя во основание учреждения не колеблемо наблюдаются, где все чины правами своими пользуются, и где народ под установленными законами безопасно живет, есть по мнению моему умоначертание единоначалия. Верьховная одного власть есть единственно то, чем сие единоначалие различается от многоначалия и народоначалия. Непоколебимое в основание положенных учреждений наблюдение своиственно есть естеству каждаго общества, в котором верьховная власть поступает по намерению, и не выходя из своих пределов. Сим же наиболее и разнится единоначалие от деспотства. Управление разных государственных чинов, и всего народа при их правах и вольностях, есть существенное свойство единоначалия, которое пред всеми другими правлениями неравенство между гражданами попущает; напротив же того многоначалие и народоначалие часто для спасения своего принуждены бывают безспорныя граждан преимущества равенству на жертву приносить; […].
§57.
Grundregeln, nach welchen man sich vorsetzet, daß man niemals die Freyheit und das Eigenthum der Unterthanen verletzen will, daß der Regent und seine Ministers niemals die Hände in die Verwaltung und den ordentlichen Lauf der Gerechtigkeit einschlagen wollen, daß man niemals die Abgaben der Unterthanen erhöhen will, ohngeachtet man das Recht darzu hat, daß man außer dem allerhöchsten Nothfall niemals sich in Krieg einlassen will; solche Grundregeln, sage ich, werden die uneingeschränkte Gewalt allemal auf eine sehr edle und vorzügliche Art mäßigen und zur Wohlfahrt des Staats die beste Wirkung hervorbringen. Wenn solche Grundregeln einmal als unverletzlich angenommen und festgesetzet sind; so werden die unter einem
§57.
Сии основательныя правила, по которым предприемлется, вольности и имения подданных никогда не касаться, правителю и его [c. 77] министрам в правление и порядочное течение справедливости никогда не вступаться, собираемых с подданных податей не увеличивать, хотя бы к тому и право было, также и без крайней нужды войны не начинать; такия основательныя правила, говорю я, умерят всегда неограниченную власть благоразумным весьма и преимущественным образом, и произведут к благополучию государства наилучшия действия. Когда такия меры однажды без повреждения приняты и установлены будут, то под слабым правителем в милости находящиеся министры по крайней мере хотя прекословиями прочих удержатся от учреждения
Il ne seroit pas plus raisonnable de croire que les Peuples se sont d'abord jettés entre les bras d'un Maître absolu, sans conditions & sans retour, & que le premier moyen de pourvoir à la sûreté commune qu'aient imaginé des hommes fiers & indomptés, a été de se précipiter dans l'esclavage. En effet, pourquoi se sont ils donné des supérieurs, si ce n'est pour les défendre contre l'oppression, & protéger leurs biens, leurs libertés, & leurs vies, qui sont, pour ainsi dire, les élemens constitutifs de leur être ? <…> [P. 146] Il est donc incontestable, & c'est la maxime fondamentale de tout le Droit Politique, que les Peuples se sont donné des Chefs pour défendre leur liberté & non pour les asservir. Si nous avons un Prince, disoit Pline à Trajan, c'est afin qu'il nous préserve d'avoir un Maître.
Несправедливее сего было бы разсуждать, якобы народы тотчас бросились в руки [с. 89] начальника во всем самовластнаго, без условия и безповоротно, и якобы первое средство промыслить себе безопасность общую, которое вообразили люди гордые и неукротительные, было то, чтоб стремительно предаться в невольничество. В самом деле, для чего поставили они над собою начальников, как не для защищения себя от утеснений, и для покровительства своего имения, вольности и жизни, которыя суть, так сказать, стихии составляющия их существо? <…> И так, оное неоспоримо, и правило основательное всех прав политических есть то: что народы поставили над собою начальников, для защищения вольности своей, а не для порабощения себя оным. Когда мы имеем Князя, говорил Плиний Траяну, то для того, дабы он нас предохранил, чтоб нам не иметь господина.
Les politiques font sur l'amour de la liberté les mêmes sophismes que les Philosophes ont faits sur l'Etat de Nature ; par les choses qu'ils voyent ils jugent des choses très [p. 147] différentes qu'ils n'ont pas vues, & ils attribuent aux hommes un penchant naturel à la servitude par la patience avec laquelle ceux qu'ils ont sous les yeux supportent la leur, sans songer qu'il en est de la liberté comme de l'innocence & de la vertu, dont on ne sent le prix qu'autant qu'on en joüit soi-même, & dont le goût se perd sitôt qu'on les a perdues.
Политики делают о любви к вольности таковыя же софизмы, какия Философы делали о состоянии природном; по вещам, которыя они видят, разсуждают они о вещах разнствующих, коих они не видали, и приписывают людям склонность естественную к порабощению, по той терпеливости, с каковою сии, кои в их глазах находятся, сносят их господство сами над собою, непомышляя, что вольность, так точно, как невинность и добродетель, тогда только разумеют, пока ею пользуются и вкус их теряется так скоро, как только их кто лишится.
Mais quand on pourroit aliéner sa liberté comme ses biens, la différence seroit très grande pour les Enfans qui ne jouissent des biens du Pere que par transmission de son droit, au-lieu que la liberté étant un don qu'ils tiennent de la Nature en qualité d'hommes, leurs Parens n'ont eu aucun Droit de les en dépoüiller ; de sorte que comme pour établir l'Esclavage, il a fallu faire violence à la Nature, il a fallu la changer pour perpetuer ce Droit ; Et les Jurisconsultes qui ont gravement prononcé que [p. 156] l'enfant d'une Esclave naîtroit Esclave, ont decidé en d'autres termes qu'un homme ne naîtroit pas homme.
Il me paroît donc certain que non seulement les Gouvernemens n'ont point commencé par le Pouvoir Arbitraire, qui n'en est que la corruption, le terme extrême, & qui les raméne enfin à la seule Loi du plus fort dont ils furent d'abord le reméde, mais encore que quand même ils auroient ainsi commencé, ce pouvoir étant par sa Nature illégitime, n'a pu servir de fondement aux Droits de la Société, ni par conséquent à l'inégalité d'institution.
Sans entrer aujourd'hui dans les recherches qui sont encore à faire sur la Nature du Pacte fondamental de tout Gouvernement, je me borne en suivant l'opinion [p. 157] commune à considerer ici l'établissement du Corps Politique comme un vrai Contract entre le Peuple & les Chefs qu'ils se choisit ; Contract par lequel les deux Parties s'obligent à l'observation des Loix qui y sont stipulées & qui forment les liens de leur union. <…> [P. 158] Le Magistrat, de son côté, s'oblige à n'user du pouvoir qui lui est confié que selon l'intention des Commettans, à maintenir chacun dans la paisible jouissance de ce qui lui appartient, & à préferer en toute occasion l’utilité publique à son propre intérêt.
Но когда бы можно было отчуждать вольность свою так, как имение; то разность была бы крайне велика для детей, которые имением отца своего пользуются только по преданию его права; вместо что, как вольность есть дар, который они от природы как человеки получили: то родители их не имели никакого права лишить их оной; так что естьли для установления невольничества, надлежало причинить насильство природе, то надлежало ея переменить, дабы непрерывным было сие право; и Юрисконсюльты, которые с важностию изрекли, что младенец раждающийся от невольницы, сам невольник, изрекли то в других словах, что человек родится не человеком.
Таким образом, кажется мне весьма то подлинно, что не только правления не начались властию самопроизвольною, которая есть ни что иное, как только повреждение оных, крайнейший предел, и которая их приводит наконец к единому закону сильнейшаго, противу коего оныя были с начала защитою; но еще, когда бы и таковым образом оне начались, то сия власть будучи по своей естественности не законная, немогла служить основанием правам общества, и следовательно и неравенству установленному.
Не входя ныне в изыскания, какия нам еще осталось учинить о естественности договора основательнаго во всяком правительстве [с. 97], я ограничиваю себя, следуя общему мнению тем, что приемлю здесь установление общества политическаго, как подлинный договор между народом и начальниками им избранными; договор, по которому обе стороны обязываются к сохранению законов по общему условию учрежденных, и составляющих узы их соединения. <…> Начальники с своей стороны обязываются не иначе употреблять власть ему вверенную, как по намерению поручающих содержать каждаго в спокойном обладании ему принадлежащаго, и предпочитать во всяком случае пользу общества
Harum rerum prima cura fuit, uti habitatoribus Moldavia, civibus urbes frequentarentur: altera deinde militiae, quam non modo legebat et armabat, sed etiam in ordinibus distributam exercendo faciebat meliorem. Deinde populatores eo milite aggressus provinciam pacavit. Inter eos Barones qui in Poloniam fugerant, Myron erat, magnus Logotheta Duca Principatum tenente. Is donec omnia, quae in Poloniam secum asportaverat, absumpta fuerunt, ut extrema pecunia premeretur, aut Ducae aut Petrezeici opibus fidebat: Ducae, quocum eadem fortuna erat usus, si forte aut praelio, aut aliquo alio modo libertatem consequeretur: Petrezeici, si reduceretur per Polonos: alterutrius favore aut gradum tenere, aut altius tolli se posse existimabat.
Итак первое Господаря попечение было о размножении в Молдавии жителей и о населении городов гражданами; второе о войске, которое не только собрал и снарядил,но и разделив на полки, посредством учения, соделал наилучшим; на конец ополчившись с сим войском противу грабителей, доставил своему Княжеству спокойствие. Между бежавшими в Польшу Боярами в правление Дуки находился и Мирон великий Логофет. Сей, пока еще привезенное с собою в Польшу имение не все издержал, в случае крайняго в деньгах недостатка на богатство Дуки, или Петречейка надеялся. На Дуково потому, что по доставлении себе чрез войну или другим каким либо способом вольности, в одинаковом с ним думал быть состоянии; а на Петречейково для того, что чаял будто Поляки могут ему прежний доставить чин; на обоих же к себе благосклонность полагался потому, что ласкал себя или удержать прежнее или взойти на вышшее достоинство.
Leur année sabbatique revenoit tous les sept ans. Alors les travaux de [p. 127] l’agriculture étoient suspendus <…> on rendoit la liberté aux esclave ; on remettoit les dettes aux Israélites. <…> Le desir de perpétuer les familles étoit le motif de cette loi, qu’on ne pourroit concilier, dans une grande & riche nation, avec le cours des affaires civiles.
Субботний их год начинался каждые седмь лет. Земледелие прерывалось <…> дарили вольностию рабов; и отпускали долги Израильтянам. <…> Желание, дабы не прекратилось семейство, было виною сего закона, котораго неможно в великом и богатом народе, согласить с течением гражданских дел.
Peut-il exister une forme de gouvernement, où les peuples soient à la merci du prince, de manière qu’il n’y ait ni propriété fixe ni sureté personnelle ? Sans doute le despotisme trouve par tout quelque barrière, sinon dans les lois fondamentales, du moins dans les coutumes, les mœurs, dans l’intérêt général, dans son intérêt particulier. Sans doute aussi la passion des Grecs pour la liberté, & leur haine pour les Perses, les ont rendus exagérateurs sur le despotisme asiatique.
Может ли существовать образ правления, в котором бы народы были преданы совершенно воле Государя, так что не было бы у них, ни собственности, ни безопасности личной? Без сомнения, деспотство всюду обретает некое варварство, естьли не в основательных законах, покрайней мере в обыкновениях, во нравах, в общей и частной пользе. И в том нет сомнения, что страсть Греков к вольности, и их ненависть к Персам заставила их увеличить Асийское деспотство.
Les anciens philosophes regardent cet esprit de servitude comme une des causes de la ruine des Perses ; car de quel effort est capable un peuple auquel il ne reste pas même un sentiment de liberté ? Ces sages y ajoutent d’autres causes ; le luxe, principe corruption générale ; la mauvaise éducation des princes, sources des vices du gouvernement ; & le manque de bonne foi, d’où naissent l’adulation, la perfidie, & les crimes destructeurs de la société.
Древние философы почитают сей дух рабства главною причиной падения Персов; ибо, к чему способен тот народ, в котором нет уже и чувствования вольности? Сии мудрецы полагают еще и другие тому причины; роскошь начало всеобщего развращения; худое воспитание государей, источник пороков в правлении; и недоверенность, рождающая лесть, вероломство и злодейства разрушающие общество.
On verra dans la suite de l’histoire les communes s’élever avec force contre de pareils actes d’autorité & y opposer leurs privileges. La liberté [p. 188] Angloise ne s’éleva qu’insensiblement au point où elle est parvenue. On se forma peu à peu d’autres idées, & sur les prérogatives de la couronne, & sur la liberté nationale.
После увидим, с коликим усилием возставали члены сей [с. 265] камеры противу подобных поступков Двора, и защищали преимущества свои. Вольность народа Англискаго усиливалася нечувствительно и достигла степени могущества, на которой находим ее ныне. Мало по малу начертавалися во умах инакия понятия о правах престола и о свободе общественной.
Ce vaste génie, ce grand homme de guerre, traité avec tant de rigueur, paroissoit un citoyen [p. 358] précieux qu’il falloit rendre à l’état. Les dispositions favorables du public augmentant en lui le desir & l’espérance de la liberté, il se flatta de l’obtenir en publiant qu’il avoit découvert dans la Guiane, sous le regne d’Elisabeth, une mine d’or <…>.
Сей превосходный разум, сей великий человек в военном деле, во узничестве его каждому представлялся согражданином несравненным, коего было нужно возвратить государству. Такое расположение всеобщих мыслей умножили и желание и надежды его получить вольность, и вложили ему в мысль разгласить, что в царствование Елисаветы обрел он в Гиане золотую руду <…>.
Les premiers qui furent esclaves furent des coupables qui perdirent leur liberté par les travaux & la prison auxquels ils furent condamnés en punition de leurs crimes. Or, comme ils ne perdoient leur liberté qu'entre les mains de la Loi, ils n'etoient esclaves qu'en ce sens que [p. 411] leur travail etoit acquis ou au public ou aux hommes publics. […] Dès qu'on suppose un Empereur enfermé dans un immense palais par sa grandeur, privé, par l'etiquette, de tout commerce de société & d'amitié, ne voyant les Grands & ses Ministres qu'avec l'appareil du cérémonial & presque toujours du haut de son trône, il est inévitable que son ame se tourne vers ceux qui l'approchent de plus près, le voient avec plus de liberté, sont continuellement en sa présence, & qu'il donne d'autant plus aisément dans leurs pieges, qu'il s'appuie plus tendrement sur leur fidélité.
Первыми рабами учинилися преступники, наказанные лишением вольности, осужденные работать, или не выходить из тюрем. Но лишалися вольности, или точнее сказать, здавали вольность свою в руки законов; а чрез то превращаемы были в трудников для общества. […] [C. 111] Да представим себе Государя Китайскаго, заключеннаго в неизмеримом Дворце; лишеннаго, по чиноположениям, всякаго сообщества и дружества; видящаго пред собою токмо вельможей и деловцев, подступающих к нему нарядным делом, и почти всегда сидящему на престоле: не возможно, чтоб душа его не открывалася пред теми, кои к нему завсегда близки, и чтоб не попадал иногда в сети их, с милосердием полагаяся на их верность.
Les droits de la succession violés en faveur d’un étranger, le roi légitime détrôné par son gendre & proscrit par la nation <…> c’étoit une suite naturelle des principes qui avoient pris racine dans ce royaume, & qui avoient donné au génie libre & turbulent de l’Anglois une audace féconde en entreprises contre les droits de ses souverains. Mais soit que l’expérience eût fait connoître les inconvéniens d’une trop grande liberté, soit que le parti populaire n’osât franchir les barieres de la constitution [p. 163] nationale <…>.
Права наследства к престолу нарушенныя для иностранца, законный Государь низверженный с oнаго зятем своим и изгнанный от подданных <…> суть естeственныя следствия правил окоренившихся в государстве сем которыя вольнолюбивых и склонных к волнованию Англичане наполнили дерзостию противу прав Государей своих. Опыты ли доказали неудобства безпредельныя вольности или народ вообще не отваживался выйти из пределов политическаго своего состава <…>.
329. Regierungsarten haben mancherley Gestalten: in allen aber giebt es Oberherrschaft, obgleich nicht in allen Freiheit.
329. Образы правления имеют различные виды: но во всех находится верховная власть, хотя не во всех вольность.
333. Счастлив тот Государь, который велик правосудием, и народу за его повиновение доставляет вольность.
253. Und doch ist derjenige Freydenkende, den ich liebe, nur in Absicht auf Menschen Liebe ein Freydenker; denn die Freyheit, die ich empfehle, ist keine Zweifelsucht im Beurtheilen, und noch weniger im Ausüben.
253. Однакож те не совсем предосудительны, кои так вольно думают без обиды ближняго: ибо вольность, здесь сказанная, не есть сомнение в разсуждениях, а того менее в исполнениях чего либо важнаго.
61. Ihm ists allezeit um irgend ein gründliches, bürgerliches oder sittliches, Gut zu thun: zum Ex. sein Vaterland tugendhafter zu machen, dessen Frieden und Freiheit zu erhalten; seine Arme zu beschäftigen, die Feldwirthschaft, und Ländereyen, zu verbessern, die Handlung zu befördern, das Laster zu kämpfen, Gewerbsamkeit und alle mechanische Kenntnisse zu befördern, *damit sie der Gegenstand der Vorsorge der Regierung, und der Segen und Ruhm des Volkes werden.*
[Примечание: выделенный * * фрагмент переведен с большими сокращениями и весьма неточно].
61. За главнейшее правило поставляет делать всякому добро и всюду наблюдать справедливость, на пример: благоразумием своим доставлять отечеству своему пользу, наблюдать тишину и вольность, ревностно исполнять свою должность, возстановлять торговлю, удобрять землю, истреблять пороки, разпространять науки и стараться о благосостоянии народном.