X. Cependant, quoy-que les gens qui entrant dans une Société, remettent l'égalité, la liberté, & le pouvoir qu'ils avoient dans l'estat de nature, entre
les mains de la Société, afin que l'autorité législative en dispose de la maniére qu'elle trouvera bon, & que le Bien de la Société requerra; ces gens-là, néanmoins, en remettant ainsi leurs priviléges naturels, n'ayant d'autre
intention que de pouvoir mieux conserver leurs personnes, leurs libertez, leurs propriétez (car enfin, on ne sçauroit supposer que des créatures raisonnables changent leur condition dans l'intention d'en avoir une plus mauvaise) le
pouvoir de la Société ou de l'Autorité Législative établi par eux, ne peut jamais estre supposé devoir s'étendre plus loin que le Bien Public le demande: ce pouvoir se doit reduire à mettre en seûreté & [p. 167] à conserver les propriétez de chacun, en remédiant à ces trois defauts dont il a esté fait mention cy-dessus, & qui rendoient l'estat de nature si dangereux & si incommode. Ainsi, qui que ce soit qui ait le pouvoir législatif ou souverain d'une Communauté, il est obligé de gouverner par les loix établies, & connuёs du Peuple, non par des décrets arbitraires & formez sur le champ; d'établir des Juges desinteressez & équitables qui décident les differens par ces loix; d'employer les forces de la Communauté au dedans, seulement pour faire éxécuter ces loix, ou au dehors pour prévenir ou réprimer les injures estrangéres, mettre la Communauté à couvert des courses & des invasions: & en tout cela de ne se proposer d'autre fin que la tranquillité, la seûreté, le bien du Peuple.
10. Между тем, хотя люди вступают в гражданство, отдают свое равенство, волю и власть натуральную всему собранию, дабы власть законоподателная владела тем, как заблагоразсудит и сколко гражданской ползе потребно; однакож оныя люди, отдав свои волности натуралныя, не имели иного
намерения, но чтоб себя еще лутче охранить, и свою волю и свое имение (потому что невозможно разуметь, чтоб разумная тварь, пременила свое состояние, чтоб жить хуже) власть собрания или власть законоподателная
или поставленная, не может далее [с.131] разпространитися, но сколко народная полза требует: оная власть состоит в том, чтоб охронять и сохранять владение всякого ч[е]л[о]в[е]ка, дабы наградить вышепомянутая
их лишения, от чего состояние натуралное было опасно и неспокойно. Того ради всяк, кто имеет власть законоподателную или самодержавную в
каком собрании, должен правителствовать по законам положенным, и ведомым тому народу, а не самоволным и скорым решением: поставить судей безкорыстных и правдивых, чтоб разсуждали всякие вражды по законом; употреблять силу народную внутри правителства своего, во охранение законов, или извне, чтобы упредить и пресечь нападение
иностранное, защищать народ от обид и нападков: и во всем том старатся о покое, о безопасности, и о ползе народной.
Outre que s’il estoit permis aux particuliers de desobeïr à leurs superieurs quand ils croiroient avoir droit de s’en plaindre, comme les rebelles le supposent, il n’y auroit point de societé, ni de forme de gouvernement qui pust subsister: puisque chacun trompé par ses passions, ne manqueroit jamais de raisons apparentes pour s’opposer aux Puissances les plus legitimes. Ainsi quelque mauvais usage que fassent de la souveraine autorité ceux qui en sont revestus, que les peuples demeurant dans les bornes du devoir & de l’obéïssance, reconnoissent en cela Dieu irrité qui les chastie: & qu’ils le supplient, luy qui tient en sa main les coeurs des Rois, de donner à leur Prince les vertus necessaires pour gouverner avec autant de bonté que de justice. Heureux cependant l’état où le Roy regarde les sujets comme ses enfans, & où ses sujets le considerent comme leur père. Heureux le Royaume où le Prince en s’aplique qu’à procurer la felicité de ses peuples, & où les peuples tâchent de répondre dignement aux soins que leur Souverain prend de leur bonheur! Heureuse donc la France où l’on voit cette union parfaite, & cette admirable correspondance de tous les membres de l’Estat avec leur auguste Chef!
Ежели бы подданным позволено было не иметь послушания к своим Государям, хотя бы им и причина к тому была, как обыкновенно возмутители думают; то бы никакое Общество, и никакой бы образ Правления устоять не мог, потому что каждый, обольстившись своими страстями, имел всегда мнимыя причины к сопротивлению и самым законным Государям. И так, хотя бы коль ни употребляли на зло верьховную Власть те, которые имеют оную; но людям токмо надлежит, пребывая неподвижно в пределах должности и послушания, признавать в сем разгневанного Бога, которой наказует, и котораго должно им молить, ибо Царския сердца̀ держатся в его руке, чтоб он благоволил даровать Государю их надлежащия добродетели к милостивому, и купно справедливому Правительству. Но о благополучное то Государство, в котором Государь жалует своих подданных как детей, а подданные почитают его как Отца ! О щастливая та Держава, в которой Самодержец печется токмо о благополучии своего народа, а народ старается, чтоб быть достойну того попечения, которое восприемлет Государь для его собственныя пользы !
Mais on ne sait pas seulement quel roi régnoit alors à Babilone ; <…>.
On ne sait autre chose dans ces ténebres de l’histoire, sinon qu’il y avoit depuis très-longtems de vastes empires, & des tyrans dont la puissance étoit fondée sur la misere publique ; que la tyrannie étoit parvenue jusqu’à dépouiller les hommes de leur virilité, pour s’en servir à d’infames plaisirs au sortir de l’enfance, & pour les employer dans leur vieillesse à la garde des femmes ; que la superstition gouvernoit les hommes ; qu’un songe étoit regardé comme un avis du ciel, & qu’il décidoit de la paix & de la guerre, &c.
<…> однако, не известно, какой царь тогда государствовал в Вавилоне <…>.
Ничего другаго не известно в сей исторической тьме, кроме того, что издавна были пространные государства, что тираны утверждающие власть свою на бедствиях народных, коих мучительство простиралось до безчеловечия, для гнусных забав своих лишали мужей во младости мужественности их, а в старости употребляли к охранению жен, что суеверие владычествовало людьми, что сны были почитаемы за небесное предвещание, что ими возжигалися войны и постановлялся мир и проч.
Il ne s’ensuit pas pour cela que les délibérations publiques soient toûjours équitables ; elles peuvent ne l’être pas lorsqu’il s’agit d’affaires étrangeres ; j’en ai dit la raison. Ainsi, il n’est pas impossible qu’une république bien gouvernée fasse une guerre injuste. Il ne l’est pas non plus que le conseil d’une démocratie passe de mauvais decrets & condamne les innocens : mais cela n’arrivera jamais, que le peuple ne soit séduit par des intérêts particuliers, qu’avec du crédit & de l’éloquence quelques hommes adroits sauront substituer aux siens. Alors autre chose sera la délibération publique, & autre chose la volonté générale. Qu’on ne m’oppose donc point la démocratie d’Athenes, parce qu’Athenes n’étoit point en effet une démocratie, mais une aristocratie très-tyrannique, gouvernée par des savans & des orateurs.
Не следует же из сего, чтоб все разсуждения народныя были всегда справедливы; они могут быть несправедливы в разсуждении дел чужестранных; я уже сказал почему. И так не невозможное дело, чтоб республика не воевала иногда несправедливо. Чтоб совет Демократический не обвинил когда неповинных. Но сие никогда не случится, ежели народ не обманут пользами участными людей хитрых, умеющих поверенностию и красноречием собственныя свои пользы показать народу общими. Тогда уже другое будет рассуждение народное и воля общая. И так непротиву полагай мне никто Демократическое правление в Афинах, потому что в Афинах в самой вещи не было Демократического правления, но Аристократическое тиранское и управляющееся учеными и красноречивыми.
Mais les choses ne sauroient aller ainsi ; & quelque borné que soit un état, la societé civile y est toûjours trop nombreuse pour pouvoir être gouvernée par tous ses membres.
Но дела так идти не могут; и как бы ни было ограничено государство, все таки общество гражданское останется столь велико, что никогда не может управляемо быть всеми членами своими.
CONCILE, s. m.
Les princes ont été établis par Dieu même pour gouverner les peuples & maintenir l’ordre public dans l’étendue de leur domination : d’un autre côté la conservation de la religion contribue au bien & à la tranquillité de l’état ; or il n’y a point de voie plus sûre pour préserver la religion de toute atteinte, que d’assembler des conciles ; <…>.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СТАТЬИ О СОБОРАХ
Цари установлены самим богом, дабы управлять народами, и общей порядок во всем своем владении наблюдать, с другой стороны сохранение закона приносит добро и спокойствие в государстве; а способа для сохранения онаго от нападений нет действительнее как созвание соборов; <…>.
Естьли читать Исиодовы стихи, под надписью Дни и Труды; то первое заключение, кое читатель вывести может, есть то, что убожество в те времена почиталось пороком, и что голод терпели одни только ленивые: к сему должно быть и во всяком государстве, естьли оно будет по надлежащему управляемо.
Corinthe
Bâtie par Sysiphe, fils d’Eole, sous le nom d’Ephire, gouvernée d’abord par des rois, changée en heureuse république, détruite dans cet état par Lucius Mummius, rétablie par Jules-César, redevenue florissante du tems de S. Paul, ensuite le siége d’un archevêque, ruinée, pour la seconde fois par Alaric roi des Alains & des Goths ; elle tomba depuis entre les mains des despotes, & finalement de Vénitiens, auxquels Mahomet II. l’enleva en 1458, & l’annexa à l’empire Ottoman.
Коринф
Сей народ созданной Сисифом, сыном Еоловым, под именем Ефиры, во первых оправляем был царями, по том сделался благополучною республикою. При сем правлении разорен Лукием Муммием, возстановлен Июлием Кесарем, паки пришел в цветущее состояние во времена св Апос. Павла; был престольным градом Архиепископа; вторично разорен Алариком Царем Аланийским и Готфским; по том владели оным деспоты, и наконец венециане, у которых Магомет ІІ отнял в 1458 году, и присовокупил к Оттоманской империи.
Коль скоро начнет какий ни будь народ искать себе государя, то все принцы почитают себе за удобных правительствовать оным <…>.
Du reste, chaque peuple du Latium étoit gouverné par un de ses citoyens élû à la pluralité des voix, qui sous le titre de Préteur leur administroit la Justice: & ce Préteur après être sorti de charge, étoit censé Citoyen Romain. Cette fonction lui servoit de titre de Noblesse, & ce privilege distinguoit ce canton des autres Pays qu’on appelloit les Provinces de la République <...>.
А в протчем каждый Народ Латинской был под правлением одного из своих Граждан, который избирался между ими по большинству голосов, и под титулом Претора давал им суд и расправу. По выходе же [с. 35] из своего звания сей Претор почитался Римским Гражданином. Причисление его к Римскому Гражданству служило ему доказательством дворянскаго Благорождения. Таковое преимущество отличало сию округу от других земель называвшихся Республическими Провинциям <...>.
<…> Государственные чины выбрали Герцогиню в Правительницы до возраста ея сына.
Achmet III gouvernait alors l’empire de Turquie. Il avait éte mis, en 1703, [p. 8] sur le trône, à la place de son frère Mustapha, par une révolution semblable à celle qui avait donné en Angleterre, la couronne de Jacques II, à son gendre Guillaume.
Тогда Агмет III в турецкой империи государствовал, он в 1703м году на престол возведен, на место брата своего Мустафы, таким бунтом, каков в Англии корону короля Иякоба ІІ на главу зятя его Вилгелма возложил <...>.
Поелику Константий-Хлор был толико правосуден, толико снисходителен и благотворителен, колико Галерий был честолюбив и жесток, и как согласие двух императоров потому вещь невозможное, они разделили империю, дабы управлять каждому отделенно своими владениями. Никакого не было равенства в разделе.
Je parle des communes & du gouvernement municipal. Ces communes étoient une association des bourgeois pour leur défense. Elles avoient le droit d’élire un maire & des échevins, de se gouverner, de prendre les armes ; à condition de fournir au prince un nombre d’hommes en cas de guerre, & de lui payer quelques redevances.
Здесь говорится о земских сословиях и о правлении вольном. Сии сословия были сообщества граждан, заведенные для собственного их защищения; да и имели они право выбирать себе старшину и его товарищей; судить себя взаимно и вооружаться под тем договором, чтоб в случае войны давать своему владетелю несколько воинов и платить ему некоторую подать.
Se maintenir [p. 229] sur le trône d’Angleterre malgré les dégoûts de la nation, malgré les efforts du monarque le plus puissant de l’Europe ; gouverner la Hollande sans despotisme, & néanmoins avec une sorte d’autorité absolue fondée sur l’estime & la confiance ; diriger par une profonde politique les conseils des cours étrangeres <…>.
Удерживал себя на Англинском престоле при отвращении к нему целаго народа, не взирая на толикие поиски самаго мощнейшаго Государя в Европе; по воле своей управлять Голландиею без самовластительства, однакоже с некоторым родом полномочия, основывавшимся на почтнении к нему и доверенности; распоряжать пособием мудрой политики советами чужестранных дворов <…>.
Si l’Etat présent de l’Europe, si la misère universelle des Peuples; si la désolation de plusieurs grands Etats ne touchent point ceux qui gouvernent la République universelle; en un mot, si les Princes restent persuadés que la guerre feule peut augmenter leur puissance, les obstacles pour l’établissement d’une suspension d’armes se présenteront d’abord en foule. Mais si la pitié, la justice, l’équité, la bonté, & la clémence s’en mêloient, ce projet seroit un des plus aisés qu’eût encore formé la Politique.
Ежели теперешнее состояние Европы, если всеобщее бедствие народов, если опустошение многих великих государств совсем не трогают тех, кои управляют всеобщею республикою, одним словом, если государи пребудут убеждены, что война только одна может усугубить их силу и могущество, то препятствия, в разсуждении учреждения об отложении оружия, сначала представятся в великом множестве, но ежели сожаление, правосудие, справедливость, милосердие и снизхождение к тому присообщатся [с. 185], то сей проект будет один из самих легчайших, каковой только политика могла бы когда либо образовать.
Un Souverain ne sauroit rien faire de plus utile, que d’inspirer à sa Nation une grande idée d’elle-même. Il faut qu’un Peuple s’attache à sa Patrie, même par orgueil.
L’homme de génie ne sauroit gouverner un Etat sans fermeté ; et c’est précisément cette fermeté qui fait le malheur d’un Etat qouverné par un homme sans génie.
От внушений Государя зависит, чтоб народ привержен был к своему отечеству, даже с некоторою гордостию.
Умный человек не может управлять государством без твердости, и сия-то твердость служит погибелию для государства, управляемаго человеком неразумным.
Всякое общество состоит из части правящих, и из части управляемых. Цель политики есть соблюсти совершенное согласие между тою и другою [c. 186] стороною <…>.
Всякое общество состоит из части правящих, и из части управляемых. Цель политики есть соблюсти совершенное согласие между тою и другою [c. 186] стороною <…>.