Neque enim sub Republica minus, quam sub Regno, leges sunt, magistratusque quibus obtemperes. Quae omnia eodem modo aut conveniunt aut abhorrent a naturae libertate. Si contineri sua sponte intra fines iustitiae posset genus humanum, tunc in pari omnium pietate non supervacua modo, sed iniusta essent imperia, quae cives iam sponte aequissimos ad inutilem servitutem adigerent. Sed cum ex vitiis mortalium haec felicitas sperari non possit, ea maxime forma regiminis ad naturam accedit, quae homines vetat extra leges naturae ipsius, virtutisque exerrare. Ut non intersit, pluresne an pauci imperent, sed in utro regimine sanctius cives agant.
Изволите знать, что как во всеобществах, так и в Царстве уставы, которым бы повиноваться. А все сие равным образом или согласно, или нет, с природною вольностию. Ежели б добровольно мог воздержаться в пределах справедливости род человеческий; то, для великия всех добродетели, не токмо излишное, но и не праведное было б повеление, которое граждан, добровольно уже справедливейших, принуждало б к бесполезному порабощению. Но понеже от злонравия человеческаго не можно благополучия сего ожидать: того ради, тот образ правления наибольше с естеством сходствует, который запрещает людям заблуждать, вышед за закон самаго естества и добродетели. Так что нет нужды в том, чтоб многим, [с. 168] или немногим власть иметь; но необходимая есть, дабы знать, в коем из сих правлений добродетельнее граждане живут.
Ce fut alors que les Athéniens se diviserent sur la forme du gouvernement ; les uns inclinoient pour la démocratie ; d’autres pour l’oligarchie, ou quelque administration mixte. <…> Il y eut des assemblées. On s’adressa d’une voix générale à Solon, & il fut chargé d’arrêter l’état sur le penchant de sa ruine.
Тогда-то Афиняне разделились на разныя мнения, в разсуждении образа правления. Некоторые из них склонялись на демократическое, другие на олигархическое, а иные на некоторый смешанный род правления <…>. Учреждены для сего были собрания, и их единогласно взяли прибежище к Солону, и возложили на него бремя удержать государство от приближающагося падения.
§74.
Eine Aristocratie ist, wenn in einem freyen Staate ein Theil des Volkes, oder ein erblicher Adel, die oberste Gewalt besitzet und so wohl alle gesetzgebende Macht, als alle Theile der vollziehenden Macht ausübet. Diese Regierungsform hat mit der uneingeschränkten Monarchie ganz einerley Beschaffenheit; nur daß hier der Adel an die Stelle des Monarchen tritt, dessen Gewalt in Ansehung seines ganzen Körpers eben so uneingeschränkt ist, als die Gewalt des Monarchen. Gleichwie aber der Adel nur vermöge seines ganzen Körpers Monarch ist; so ist ein einzelnes Mitglied des adelichen Körpers zwar in gewissen Betracht ein Theilhaber der uneingeschränkten Gewalt, in vielen andern Betracht aber und insonderheit in allen seinen Privathandlungen ein Unterthan; dahingegen der Monarch ganz frey ist.
§74.
Многоначалие есть то, когда в вольной области одна часть народа, или природное благородство, имеет верьховную власть, и оную в действо производит как в законодательных, так и исполнительных случаях. Сей правления образ имеет совсем одинакое свойство с неопределенным единоначалием, с такою только разностию, что здесь находится вместо одной особы, все благородство, котораго власть в разсуждении всего народнаго тела также неограничена как и единоначальника. И как благородство в разсуждении всего тела своего есть державно, то единственной онаго член в известном отношении есть соучаcтник неограниченныя власти, во многих же иных случаях, а особливо в частных своих делах, подданной; напротив того единоначальствующий Государь от всего сего свободен есть.
§83.
Ein freyer Staat, in welchem das gesammte Volk die oberste Gewalt besitzet und dieselbe theils in seinen Versammlungen, theils durch seine Magistrate, oder Ministers ausübet, das ist der Begriff von einer Democratie. Hier nimmt nämlich ein jeder Bürger an der obersten Gewalt Theil, indem er in denen Versammlungen des Volkes seine Stimme giebt. Das gesammte Volk aber ist in gewissen Betracht Monarch, und in andern Betracht Unterthan. Monarch ist es in seinen Versammlungen und durch seine Stimmen. Unterthan ist ein jeder in seinen Privatangelegenheiten und in seinem Hause. Die meisten griechischen Republiken waren ehedem Democratien; und die Weisen dieses Volkes haben sich sehr angelegen seyn lassen, diese Regierungsform zu verbessern und zu ihrer Vollkommenheit zu bringen.
§83.
Вольная область, в которой весь народ имеет верьховную власть и оную в действо производит отчасти в своих собраниях, отчасти же чрез своих служителей, есть умоначертание народоначалия. Здесь каждой гражданин берет участие в верьховной власти поданием голоса своего в народных собраниях; народ же вообще в одном содержании государь, а в другом подданной есть. Государь в собраниях и в голосах, подданной в частных своих и собенных надобностях, большая часть Греческих общенародий были прежде народоначальны; премудрыеже люди из сих народов всеприлежно старались исправить сей образ правления, и привесть его в совершенство.
§64.
Republiken ist der allgemeine Name, der allen und jeden Staaten ohne Absicht auf die Regierungsform zukommt; denn alle bürgerliche Gesellschaften sind ein gemeines Wesen, eine allgemeine Vereinigung der [S. 106] Kräfte. Man nennet zwar diejenigen Staaten, die keinen Monarchen oder Fürsten haben, im gemeinen Leben insonderheit Republiken, ohne darauf zu sehen, ob sie Aristocratien, oder Democratien sind.
§64.
Общенародие есть слово всем и каждым областям вообще принадлежащее, с умолчанием токмо образа правления; понеже всякое гражданское общество ничто иное есть, как существо общее в соединении общих сил; и хотя называются иногда области Государей не имеющия, особливо общенародиями, не взирая на то, многоначальны ли они, или народоначальны; […]
§93.
Vermischte Regierungsformen sind diejenigen, die aus denen vorhergehenden einfachen Regierungsformen zusammengesetzet, oder deren Grundverfassungen auf die Natur von mehr als einer Regierungsform errichtet sind. Das Wesen dieser vermischten Regierungsarten kommt darauf an, daß die oberste Gewalt sich niemals unzertheilt in einerley Händen befindet, sondern daß die oberste Gewalt vermöge der Grundverfassungen in verschiedene Theile abgesondert und verschiedenen Händen anvertrauet ist (§.54.); daher denn eine eingeschränkte oberste Gewalt entstehet. Wenn dannenhero in denen vermischten Regierungen zugleich eine monarchische Regierungsform mit zum Grunde lieget; so nennet man dieses eingeschränkte Reiche: und eben so kann man eingeschränkte Republiken sagen, wenn die oberste Gewalt unter dem Körper des Adels und des Volks vertheilet ist.
§93.
Смешенные образы правления суть состоящие из прежних одинаких правления образов, или учрежденные во основаниях своих на естестве многих. Существо сих смешенных правительств есть то, что верьховная власть никогда не бывает в одних руках, но надобно ей по силе положенных во основание установлений разделенной быть на части и многим порученной (§54); отчего и произходит ея ограничение. И так когда в смешенных правительствах включена во основание и власть единоначалия, то называются оныя ограниченными государствами; равномерным образом можно имяновать и общенародия ограниченными, когда верьховная власть находится в разделении между благородством и народом.
Die Regierungsform der Republik ist aristokratisch. Ihr Haupt wird Doge oder Herzog genannt, zu welcher Würde kein anderer gelangen kann, als der schon 50 Jahre alt ist, und sich seit 15 Jahren aller dem Adel untersagter Handthierung enthalten hat.
Образ правления сей республики есть Аристократический. Глава оныя называется Дожем или Герцогом, к коему достоинству ни кто достигнуть не может, кому от рода не совершится 50, и кто при том 15 лет не вступал ни в какие дворянству запрещенные [с. 353] промыслы.
Peut-il exister une forme de gouvernement, où les peuples soient à la merci du prince, de manière qu’il n’y ait ni propriété fixe ni sureté personnelle ? Sans doute le despotisme trouve par tout quelque barrière, sinon dans les lois fondamentales, du moins dans les coutumes, les mœurs, dans l’intérêt général, dans son intérêt particulier. Sans doute aussi la passion des Grecs pour la liberté, & leur haine pour les Perses, les ont rendus exagérateurs sur le despotisme asiatique.
Может ли существовать образ правления, в котором бы народы были преданы совершенно воле Государя, так что не было бы у них, ни собственности, ни безопасности личной? Без сомнения, деспотство всюду обретает некое варварство, естьли не в основательных законах, покрайней мере в обыкновениях, во нравах, в общей и частной пользе. И в том нет сомнения, что страсть Греков к вольности, и их ненависть к Персам заставила их увеличить Асийское деспотство.
329. Regierungsarten haben mancherley Gestalten: in allen aber giebt es Oberherrschaft, obgleich nicht in allen Freiheit.
329. Образы правления имеют различные виды: но во всех находится верховная власть, хотя не во всех вольность.
330. Ein König und ein Tyrann, sind sehr verschiedene Charaktere: Jener regiert sein Volk nach Gesetzen, worinn es willigt; dieser nach seinem unumschränkten Willen und Gewalt: Jene Regierungsart heißt man frey: diese, tyrannisch.
330. Государь и Тиранн суть весьма различныя между собою свойства: первый правит народом по законам, а второй по своей неограниченной власти и насилию: первый образ правления называют вольным, а второй тиранским.
Aus den Trümmern des Assyrischen Kaiserthums steigen drei neue Königreiche auf, Assyrien unter dem Phul, Babylon unter dem Nabonassar, und Medien unter dem Dejoces: wovon das erste das Syrische und Israelitische Königreich verschlingt, und das zweite durch Erfindung der Nabonassarschen Aere Chronologie in die Asiatische Geschichte bringt. Die Lydier erscheinen unter dem Gyges, und die Macedonier unter dem Perdiccas, als eigene beträchtliche Völker. Die meisten kleinen Griechischen Staten bilden sich zu derjenigen Statsverfassung, die sie auch in der Folge behalten haben: Korinth bekommt Prytanen, Sparta Ephoren, und Athen zehenjährige Archonten, und 100 Jahre nachher seinen Solon. Ueberhaupt bekommt die Griechische Nation nun erst einen gewissen Glanz: die Bemerkung der Olympiaden giebt ihren Begebenheiten eine feste Zeitrechnung, der Messenische Krieg [S. 71] bereitet sie zu künftigen grösseren Unternehmungen vor, und durch die Erbauung von Syrakus gründet sie ihre Herrschaft auf Sicilien.
Из развялин Ассирийской монархии выходят три новыя царства: Ассирия, имеющая над собою Фула, Вавилон Набонассара, и Мидия Деиока, из которых первое поглощает Сирийское и Израильское царство, а второе изобретением Набонассаровой эры вводит летосчисление в Азиатскую Историю. Лидияне являются под начальством Гигеса, и Македоняне под начальством Пердикка, так как особенныя нарочитыя нации. Большая часть малых Греческих гражданств принимают тот образ правления, который и после они удержали: Коринф получает Пританов, Спарта Зфоров, и Афины десятилетных Архонтов, а чрез [с. 68] 100 лет по том своего Солона. Вообще Греческий народ теперь еще только получает некоторой блеск: означение Олимпиад доставляет приключениям его твердое летосчисление, Мессенская война приуготовляет его к будущим важнейшим предприятиям, и построением Сиракуз основывает оный владычество свое в Сицилии.
Aus Karthago, einer von den vielen Pflanzstädten, die die Phönicier noch vor der Erbauung Roms, auf der Küste von Afrika anlegten, ward eine Stadt, die zuletzt 700,000 Einwoner zählte, und ein Stat, der in seiner Verfassung, die Aristoteles bewundert, sehr viel ähnliches mit der heutigen Brittischen hatte; ein Reich, das ausser dem schönsten Theile von Nord-Afrika, ganz Spanien, und viele Inseln im Mittelländischen Meere beherrschte, das den Anfang der Entdeckung einer neuen Welt machte, und die Herrschaft über die alte vielleicht selbst Rom entrissen hätte, wenn nicht Hannibals Elefanten bei Zama scheu geworden wären.
Из Карфагена, одного из многих селений, основанных Финикианами на берегах Африканских, еще до создания Рима, произошел город, заключавший в себе напоследок 700,000 жителей, и государство, имевшее во образе своего правления, которому Аристотель удивляется, весьма много сходнаго с нынешним Британским; государство, обладавшее сверх прекраснейшей части Северной Африки, целою Испаниею и многими островами на Средиземном море, учинившее начало открытию новаго мира, и которое может быть владычество над древним похитило бы у самаго Рима, естьлиб [с. 115] Аннибаловы слоны при Заме не испугались.
Keine bürgerliche Gesellschaft, keine Regierungsart würde je bestehen können, wenn jeder Einzele sich ungescheuht dem Gehorsam entziehen dürfte, den er seinen Vorgesetzten schuldig ist, so bald er Recht zu haben glaubte, sich über das Haupt des Staates zu beklagen:
Jeder würde, von seinen Leidenschaften getäuscht, Scheingründe hervorsuchen, seine Widersetzlichkeit auch gegen den besten Regenten zu rechtfertigen.
[S. 82] Dreymal glücklich der Staat, wo der König Vater seiner Unterthanen ist, wo die Unterthanen ihn als Vater ehren, als Vater lieben!
Glücklich das Reich, wo des Fürsten einziges Bestreben ist, seinem Volke eine Glückseligkeit zu verschaffen, die seine ferne Nachkommenschaft überlebt, und wo das Volk dankbar den weisen Fügungen seines Beherrschers gehorcht, und ebenfalls sich bestrebt, der Vatersorge würdig zu seyn, die um die Ruhe seiner Kinder die Ruhe des Fürsten raubt!
Никакое гражданское общество, никакой образ правления стоять не может, когда всякой частной человек будет безстыдным и безстрашным образом не повиноваться, чем он обязан своим начальникам, как скоро будет думать иметь право жаловаться на главу государства.
Тогда всяк, оглушаем будучи от страcтей своих, стал бы изыскивать причины и оправдывать непокоривость свою самому наилучшему правителю.
Трикраты щастливо то государство, где Государь есть отец подданных своих, где подданные почитают и любят его как отца!
[С. 96] Блаженна та страна, где единственное стремление Государя есть доставить народу своему такое благополучие, которое бы пережило позднейших его потомков, и где народ благодарственно повинуется мудрым велениям своего обладателя, и равномерно старается быть достойным того отеческаго попечения, которое, ради покоя детей своих, отнимает покой у Государя!
Je ne sais si tous mes Lecteurs [p. 357] apercevront jusqu’où va nous mener cette recherche ainsi proposée ; mais je sais bien que si, au retour de ses voyages, commencés & continués dans cette vue, Emile n’en revient pas versé dans toutes les matieres de gouvernement, de moeurs publiques, & de maximes d’Etat de toute espece, il faut que lui ou moi soyons bien dépourvus, l’un d’intelligence, & l’autre de jugement.
Le droit politique est encore à naître, & il est à présumer qu’il ne naîtra jamais.
Я не знаю, все ли мои читатели приметят, куда проведет нас сие изыскание, таким образом предложенное; но знаю только то, что, по возвращении из [с. 392] путешествия, начатого и продолжаемого в этом виде, Эмиль не возвратится, не быв наполнен знанием о всех образах правления, о народных нравах, о государственных правилах всякаго рода; должно, чтобы он, или я были совершенно лишены, один понятия, а другой разсудка.
Право политическое еще не родилось, и, можно думать, что никогда не родится.