[Senat de Suede] Le Sénat avoit presque toute l’autorité; il étoit ordinairement composé de douze Seigneurs de Province, ou qui avoient les premieres Charges de l’Etat. Ces Seigneurs se rendoient à Stokholme, Capitale du Royaume, & auprès du Roi, quand il arrivoit quelque affaire d’importance <…>. [p. 5] La dignité de Sénateur n’étoit point héréditaire; quand il y avoit quelque place vacante dans le Sénat, le Roi choisissoit parmi les Evêques & les principaux Seigneurs de la Nation, une personne qui lui fût agréable pour la remplir. Le Prince par ce droit pouvoit faire entrer ses amis & ses créatures dans le Sénat <…>
[p. 6] <…> les Suédois regardoient les Sénateurs comme les Protecteurs de la liberté & des Privileges de la Nation: c’étoit proprement dans ce Corps que résidoient la toute-puissance & la majesté de l’Etat; le Sénat rendoit souverainement la Justice <…>.
[Шведской Сенат] Сенат имел почти всю власть. Он обыкновенно состоял из двенатцати Правителей провинциальных, или таких господ, которые занимали первые чины в государстве; и когда случалось какое важное дело, то съежжались сии господа к Королю в столичной город Стокгольм <…>.
[с. 6] Достоинство Сенаторское не было наследное; когда было какое праздное место в Сенате, то Король выбирал между Епископами и главнейшими господами такого человека, которой казался ему достойным того чина; и государь по сему праву мог определять своих доброжелателей и фаворитов <…>
[с. 7] <…> Шведы почитали Сенаторов, как покровителей их вольности и привилегий, и в их собрании состояла вся сила и величество Государства. Сенат делал суд во всех делах самодержавным образом.
[Etat de la Noblesse] Les Seigneurs & les Gentilshommes, retirez dans leurs Châteaux en faisoient de petites Fortresses, & comme le Siege de leur Domination <…> On ne connoissoit point encore en Suede parmi la Noblesse les Titres de Baron, de Comte, de Marquis, ni les noms hereditaires dans les Maisons. On n’étoit connu que par les Armes de sa Famille & par le nom de son pere, que l’on portoit conjointement avec le sien: on n’étoit distingué que par sa valeur & par le nombre des Vassaux <…> on ne connoissoit guere la justice des Loix, parce qu’il n’y avoit point de puissance dans l’Etat capable de les faire observer; la force décidoit presque de tout, & tenoit lieu de droit & de justice.
[Состояние дворянства] Господа и дворяне имели у себя замки, и делали из них малыя крепости на подобие столиц своих владений. <…> [с. 11] Еще неизвестны были тогда в Швеции между дворянством имена Баронов, Графов, Маркизов, и другия наследственныя знатных домов названия. Знатность Фамилий состояла в славе оружия и имени отцовском, так же в собственной храбрости и числе Вазаллов. <…> Неизвестна была у них в то время справедливость законов, потому что не было такой власти, которая бы к хранению их принудить могла. Сила определяла почти все, и занимала место права и справедливости.
Un Pere de cette trempe étoit en état de former ses fils. [p. 165] Il voulut qu’on leur donnât la connoissance des choses avant celle des Langues. Il leur parloit aussi souvent de la justice, de la bienfaisance, des loix et du respect qui leur est dû, que de la gloire militaire. Il leur découvroit peu à peu les intérêts de la Pologne. Il les accoûtumoit insensiblement à les défendre par la plume et par la parole: talens fort inutiles dans un Gouvernement absolu; mais extrémement nécessaires dans une République.
Такими качествами одаренный отец, в состоянии был воспитывать своих детей. Он желал, чтоб они имели прежде знание в делах, нежели в языках, и разговаривал часто с ними о правосудии, благодеянии, законах и почтении, которое оным воздавать должно, также о воинской славе; вдохнул в них помалу сведение о пользе Польского государства, и приучил нечувствительно защищать оное пером и устами, которыя знания в самодержавном государстве весьма бесполезны, а в республике необходимо нужны.
Лишение правосудия и все другие сему подобныя утеснения, приводят кротких и с давнаго времени обремененных игом людей, токмо в слезы; но гордый народ, отличающий послушание от рабства, погашает гнев свой одною токмо кровию.
Любомирский отчаявшийся получить правосудие от короля, вздумал искать онаго оружием.
<...> Rome n’avoit point encore de Loix, ni une forme constante d’administrer la Justice. La volonté seule de ses anciens Rois avoit tenu lieu de Loi pendant leurs regnes; les Consuls & le Sénat en succedant à leur puissance, succederent à ce droit [p. 350] souverain de rendre la justice, & ils regloient leurs Arrêts par les principes de l’équité naturelle, ou par d’anciens usages, ou enfin par les premieres Loix de Romulus & de ses successeurs dont on trouvoit encore de legers vestiges dans les Livres sacrez dont les seuls Patriciens étoient dépositaires.
<...> в Риме не было еще положительнаго закона ни образа в отправлении правосудия. Единая воля первых в нем Царей служила законом в их царствовании. Консулы и Сенат вступя в их место, получили и самодержавное в судах право владык Народных. Они составляли их определения, или по узаконению естественной правды, или по древним обычаям, или напоследок по первобытным законам Ромуловым и его преемников, которых находились еще слабыя указания в Священных книгах, кои хранились в рука[х] одних Патрикиев.
L’Etat le plus corrompu de la société humaine est celui où les hommes ont perdu leur indépendance & leur simplicité de mœurs primitives, sans être arrivés à ce degré de civilisation où un sentiment de justice & d’honnêteté sert de frein aux passions féroces & cruelles.
Самое поврежденное общежительством человеческим государство есть то, где люди лишились своей независимости и своей первоначальной простоты нравов, не дошед до того степени просвещения, где чувствование справедливости и честности служит уздою жестоким и мучительным страстям.
Chez le anciens Germains l’autorité du gouvernement civil étoit très-limitée. Pendant la paix ils n’avoient aucun Magistrat commun & fixe ; c’étoient les chefs ou principaux de chaque district qui rendoient la justice & jugeoient les différends. <…> Leurs rois n’avoient pas un pouvoir absolu & illimité ; leur autorité consistoit plutôt dans le privilege de conseiller, que dans le droit de commander. Les affaires de peu de conséquence étoient décidées par les chefs ; mais les objets d’un intêrêt plus général & plus important étoient soumis au jugement du corps entier de la nation.
Власть гражданскаго правления у древних Германцов весьма ограничена была. В мирное время не имели они никакого общаго и определеннаго правительства; главы или старшины каждаго уезда преподавали правосудие и разбирали ссоры. <…> Их короли не имели совершенной безпредельной власти; власть их состояла более в преимуществе советовать, нежели в праве повелевать. Маловажныя дела решимы были главами, а касающияся до общественной пользы и важнейшие предметы подвержены были суду всего народа.
R. <…> toutes [les vertus sociales] partent du devoir qui est notre intérêt, toutes se rapportent à un centre, la justice, qui est aussi notre intérêt, & qui assure le droit à tous.
О. <…> все [общежительные добродетели] происходят от должности, исполнение которой есть польза наша, и все клонятся к одному средоточию, то есть справедливости, которая так же составляет нашу пользу и уверяет каждаго в своем праве.
D. Vous me renvoyez donc à frapper à toutes les portes pour demander justice?
R. Non, il faut un tribunal plus décisif & plus imposant: & c’est pour maintenir la justice qu’est instituée la souveraineté.
D. Qu’est-ce que la souveraineté?
R. C’est le représentant & le dépositaire de la force publique pour le maintien de la justice & des droits de tous.
D. Et qui l’a instituée?
[p. 122] R. Dieu lui-même, la nature & la loi.
В. По етому ты меня посылаешь толкаться у каждых ворот, для испрошения правосудия?
О. Нет, на ето быть должно судилище, имеющее большую власть решить и повелевать: для сохранения же [с. 153] правосудия установлена верховная власть.
В. Что есть верховная власть?
О. Есть наместник и порука общественной силы в соблюдении справедливости и прав каждаго.
В. Но кто установил оную?
О. Сам Бог, природа и закон.
§Х. Autre Origine [de tyrannie]
La tyrannie peut encore être un effet de la Monarchie dé générée, lorsqu’un Monarque, après s’être bien comporté pendant les premieres années de son regne, abandonne le parti de la vertu & de la justice pour se livrer à la cruauté, préfere son intérêt particulier à intérêt public, sacrífiant la vie & les biens de ses sujets à ses vues injustes.
Другое происхождение [тирании]
Тиранство может также произойти [л. 23] от испорченной монархии, когда государь поступая хорошо в первыя лета царствования своего, вдруг оставляет добродетельное поведение и правосудие, предается жестокости, предпочитая частную свою пользу общественной и посвящает жизнь и имущества подданных неправедным своим замыслам.
§VIII. Cette cinquieme branche d’Administration commande & dirige les quatre autres
La Politique commande & dirige les quatre autres branches de l’Administration. Car elle a pour objet d’introduire & de maintenir un bon ordre dans l’Etat, d’y faire observer les loix, de punir ceux qui les violent, ce qui concerne l’exercice de la justice criminelle ; d’y établir une bonne & exacte police ; d’assurer à chacun la possession de ce qui lui appartient légitimement, afin que personne ne soit lesé dans ses intérêts particuliers, ce qui regarde l’exercice de la justice civile ; de faire fleurir l’Etat, d’y entretenir l’opulence, ce qui a rapport à l’économique ; enfin de rendre l’Etat formidable & respectable à ses voisins, ce qui concerne l’entretien des troupes & l’exercice de l’art militaire. Elle s’occupe de tous ces objets en grand: elle veille, par exemple, à ce que les Magistrats ne mettent ni trop de foiblesse ni trop de rigidité dans l’Administration de la justice criminelle ou civile. Mais elle n’est pas bornée au Gouvernement intérieur de l’Etat. Elle sait une de ses principales affaires de la conduite qu’il convient de tenir avec les Cours étrangeres.
Сия пятая отрасль управления руководствует и повелевает четырьми другими.
Политика руководствует и повелевает другими четырмя отрасльми управления. Ибо метою ее есть введение и содержание добраго порядка в государстве, старание о наблюдении в нем законов и о наказании нарушающих оные, что особенно принадлежит к производству уголовнаго судилища; учреждение исправной полиции, которая б обеспечивала каждаго во владении законно ему принадлежащаго, дабы никто не обижен был в частных своих пользах, что относится к производству гражданскаго суда; приведение [л. 32об.] государства в цветущее состояние; содержание в оном изобилия, что касается до домоводства; наконец, соделание государства страшным и почтенным для своих соседей, что следует к устройству войск и к военной науке. Она занимается общественно всеми предметами: она надзирает, например дабы судии в уголовном или гражданском суде не делали излишняго послабления и не приозводили чрезмерной строгости. При всем том политика не ограничивается на внутреннем правлении государства, главнейшее ея упражнение состоит в том, как поступать приличнее и c иностранными державами.
The canton of Glaris was formerly subject to the abbess of the convent of Seckinguen in Suabia: the people however enjoyed very considerable privileges, and a democratical form of government, under the administration of a mayor, appointed by the abbess, but chosen among the inhabitants. Towards the latter end of the thirteenth century, the emperor Rodolph I. obtained the exclusive administration of [p. 59] justice; and not long afterwards his son Albert, having purchased the mayoralty, which had insensibly become hereditary, re-united in his person the whole civil and judicial authority. Accordingly that prince, and his immediate descendents the dukes of Austria, oppressed the people, and ruled over them with an absolute sway. In 1350, Schweitz, assisted by Zuric, Lucerne, Uri, and Underwalden, expelled the Austrians from the country of Glaris, re-established the democracy, and restored liberty to the people.
Гларийской кантон принадлежал некогда Аббатиссе Секингенскаго Швабскаго монастыря, и народ имел в то время знатныя привилегии. Правление его было демократическое, под дирекциею одного начальника, определяемаго Аббатиссою, но выбираемаго [с. 65] жителями сея земли. Пред концем XIII века Император Рудольф I принял на себя должность отправлять правосудие в сем кантоне; не много спустя после того времени сын его Алберт, приобретши над ним начальство, которое нечувствительно по том учинилось наследным, присоединил себе как гражданскую, так и уголовную власть: почему сей Государь и его наследники, непосредственно за ним следующие, Австрийские Герцоги, притесняли народ и управляли оным самовластно. В 1350 году Швейц, будучи вспомоществуем Цурихом, Люцерном, Ури и Ундервалденом, выгнал Австрийцов из Гларийских земель, возстановил демократическое правление и жителям оных возвратил свободу.
L'intention des Legislateurs étoit d'affoiblir le vice par les loix, & de donner de la force à la justice. Cette intention n'est pas moins louable que ses effets sont utiles aux peuples, lorsque les loix s'exécutent avec ponctualité, & que la négligence du souverain, ou la corruption du magistrat ne les affoiblit point par l'injustice; mais on ne voit que trop souvent, que plus valet favor in Judice, quam lex in Codice.
Предмет законодавцев был тот, что бы истребить законами порок и дать силу справедливости. Такое намерение не меньше [с. 6] похвально, как полезны народам действия законов, когда оные исполняются с точностию, и нерадение земных владык, или лакомство правителей не приведут их в бессилие не правосудием своим; однако же весьма не редко видим, что plus valet favor in judice, quam lex in codice, т. е. благосклонность на суде действует больше, нежели строгость в законе.
L'esprit universel des Loix de tous les paїs est de favoriser toujours le sort contre le foible, & celui qui a contre celui qui n'a rien; cet inconvénient est inévitable, & il est sans exception.
Ce peut être l'effet accidentel des Loix, mais ce n'en est, ni l'esprit, ni l'effet naturel & ordinaire. Otez le mur des loix, ou faites-y brêche; les excès & les violences se multiplieront à vue d'œil. C'est calomnier les Gouvernemens, même les plus imparfaits & les plus défectueux, que de dire, que les noms spécieux de justice & de subordination, y servent toujours d'instrumens à la violences [sic], & d'armes à l'iniquité.
Всеобщий дух законов всех земель, есть всегда ободрять сильнаго противу слабаго и того, который лротив его ничего не имеет. Неизбежно неудобство сие, и без изключения. [С. 144] Может то быть случайное законов действие; но ни дух, ни действие натуральное и обыкновенное. Отними стену законов, или сделай пролом в оной; чрезвычайности и насильствия умножатся перед взором глаз. Сказать, что благовидныя имена правосудия и подчиненности всегда служат там орудиеми к насилию, и оружием к неправде, есть поноситъ правительства, даже самыя несовершеннейшия и недостаточнейшия.
L. XXIV. La Perse. L’argent a la même pouvoir en Perse qu’en Europe. A la vue de ce métal, les loix se taisent, la justice s’endort, l’autorité se dépouille de ses droits. Ainsi le criminel opulent marche le front levé ; le coupable indigent est le seul qui expie dans les supplices son crime et sa pauvreté.
П. 24. Персия. Деньги тою же властию пользуются в Персии, как в Европе. При блеске сего металла законы умолкают, правосудие засыпает, власть отрекается от своих прав. Почему богатой преступник ходит, подняв голову; а неимущий виноватой один терпит в мучениях наказание за свою бедность и преступление.
L. XXV. L’Arabie heureuse. En effet, le roi d’Yémen est non-seulement monarque, mais encore iman ou pontife de la loi de Mahomet : ot tous les ministres de la religion mahométane, ainsi que les cadis ou officiers de justice, ont pour principe d’affecter une grande modestie dans leurs habits et dans leur logement. Le mouphti même, quoique chef souverain de la religion, et l’interprete suprême de la loi, vit sans faste <...>.
П. 25. Аравия. В самом деле Король Иеменской не только самодержавной, но еще и Имам, или первосвященник Магометова закона; а все служители сей веры, как Кади или судьи за правило имеют казаться скромными в платье и в домах. Самой Муфти, хотя вышний духовной начальник, и верьховной истолкователь закона, живет без пышности <…>.
L. CXVIII. Le Mexique. L’amour de la liberté avoit, comme vous avez vu, donné naissance à cette république ; la valeur et la justice en furent comme le soutien.
П. 105. Мексика. Любовь к вольности произвела, как вы видели, сию республику, храбрость и правосудие ее подкрепляли.
L. CIV. Le Canada. <…> c’est ainsi que ces peuples, sans avoir de loix écrites, ne laisent pas d’exercer [p. 149] une justice rigoureuse <...>.
П. 91. Канада. Таковым-то образом сии народы без писанных законов, умеют употреблять строгое правосудие <…>.
ART. LVII. De la promte administration de la Justice
Rien ne peut être plus préjudiciable à l'accroissement d'une Ville, & rien ne peut être plus sensible à la surveillance de la Police, qui doit contribuer à faciliter cet accroissement, que lorsqu'elle apprend, que le bruit du défaut & des délais de la Justice rend une Ville décriée, que sur ce fondement on refuse le crédit à ses Habitans, & que chaque scélérat, sous apparence de Justice & sans crainte des chatimens, appauvrit par des procès son bon voisin, qui ne peut se résoudre à se laisser ravir son bien.
[P. 90] Les Villes qui envisàgent une pareille licence comme leur bonheur & leur liberté, sont, comme les méchans attachées aux fers qui se croient heureux en songe.
Статья LVII. О скором оказании правосудия
Ничто не может болше быть предосудително приращению города, и ничто столко нечувствително полиции, которой должность есть поспешествовать сему приращению, как когда слышит она разносящиеся слухи о медленном оказании правосудия; когда граждане по сей причине лишаются кредиту от чужестранных, и где всякой злодей закрывая свои злодействия не страшась наказания, ябедническими происками в судах, приводит в нищету своего соседа стоящаго за свое имение.
Граждане почитающие такую распутность счастием своим, и знаком волности, подобны окованным и сумасшедшим людям, которым мечтается, что они благополучны.